Крупнейший в стране госинститут заканчивает 2021 год с позитивными показателями. Только за 11 месяцев этого года БРК одобрил к финансированию 19 проектов общей суммой займов 1,09 трлн тенге в таких отраслях, как ВИЭ, связь, агропром, химическая и газохимическая промышленность, металлургия. «Курсив» поговорил с председателем правления банка Абаем Саркуловым о том, как его команда смогла нарастить кредитный портфель в пандемию, какой вклад удается внести в «зеленое» развитие страны и какие планы предстоят на 2022 год.

– Пандемия, о которой уже много сказано за последние два года, стала вызовом для компаний не только в экономическом, но и организационном плане. Как БРК смог перестроить свою работу в период локдауна и массового перехода на «удаленку»?

– На самом деле мы начали менять ключевые бизнес-процессы ещё в 2019 году. В апреле того года мы занялись внедрением модуля по удалённому доступу и подписанию документов электронной цифровой подписью. К маю модуль был развернут, и буквально за три недели все коллеги получили ЭЦП с возможностью работать вне офиса.

Затем начался пересмотр внутренних нормативных документов для исключения бумажного документооборота. В итоге документы стали легитимны при наличии ЭЦП. Благодаря этому время подписания каждого документа сократилось с дней и недель до 15 минут.

Сначала «железная» IT-инфраструктура не позволяла всем работать удалённо, но в 2019-м по мере необходимости и по наличию денежных средств мы перестраивали парк аппаратуры, покупали ноутбуки – сначала для коллегиальных органов, членов правления и Совета директоров, а также других сотрудников, которые принимают решения по финансированию.

К марту 2020 года, когда в стране стали вводить жесткие карантинные меры и объявили локдаун, IT-трансформация БРК уже завершилась.

Мы стали по-настоящему цифровым банком, который может предоставлять все услуги онлайн. Мы сразу издали приказ о переходе офиса на удалённый режим работы, и процесс прошел без сбоев.

Все сотрудники перешли в Zoom и другие похожие системы, стало меньше совещаний, а эффективность работы банка выросла – оперативно одобрялись сделки и заключались контракты. Как результат, в 2020-м мы планировали выдать кредитов на 468 млрд тенге, в итоге освоили 506 млрд. Это показатель того, как благодаря цифровизации мы смогли работать быстрее.

Сейчас видно, что на фоне мирового кризиса показатель кредитования не просто вернулся к предкризисному уровню, но и превысил исторические значения.

В настоящее время объём pipeline-проектов БРК составляет 6 млрд долларов. В этом году мы ожидаем план освоения по проектам на уровне 430 млрд тенге.

– Проекты из каких отраслей вы сейчас рассматриваете?

– У БРК свой мандат, куда входят проекты инфраструктуры и обрабатывающего сектора, например, металлургия и химическая отрасль. Человеческий капитал в Казахстане позволяет реализовать технологически сложные проекты. Кроме того, в инфраструктуре много проектов по связи и туризму.

Например, было поручение руководства страны по развитию туристического потенциала каспийского побережья. Мы уже рассматривали проекты, ещё один – на стадии изучения.

Результаты деятельности БРК за 2021 год

Кредитный портфель по состоянию на 31 ноября составил 1 856 млрд тенге. За это время в обрабатывающую промышленность и инфраструктуру инвестировано 253 млрд тенге. В течение текущего года введены в эксплуатацию пять проектов: многофункциональный туристический комплекс «Караван-Сарай», Жайремский горно-обогатительный комбинат, Тургусунская гидроэлектростанция, Шымкентская химическая компания и обогатительная фабрика «Qaz Carbon» с Сарыаркинским ферросплавным заводом.

– Как БРК работает с экологическими проектами, учитывая приоритет правительства по достижению углеродной нейтральности?

– Да, перед нами стоит такая задача. Уже сейчас есть профинансированные проекты и по гидро-, и по ветряным, и по солнечным электростанциям. Pipeline-проектов примерно на 500 дополнительных мегаватт мощности для энергосистемы. Наш вклад в это направление уже заметен: около 17,5% всего странового объёма финансирования ВИЭ – это проекты, которые поддержал БРК.

Кроме того, большая работа идёт по внедрению ESG-стандартов. Мы следим, чтобы и другие наши проекты соответствовали критериям экологичности. В следующем году перед нами стоит задача внедрить и применять в работе принципы ESG и определиться с таксономией «зеленых» проектов.

– С реализацией «зеленых» проектов есть сложности?

– Здесь нужно смотреть на вопрос финансирования. Во всем мире под такие проекты средства выделяются на льготных условиях, а в Казахстане такого льготного кредитования пока нет.

Когда мы размещаем свои облигации на зарубежных рынках, то видим, что инвесторы могут дать деньги под более приемлемую для нас ставку под «зеленые» проекты, но только в валюте.

При размещении бумаг в Казахстане разницы между «зелеными» и обычными облигациями пока не наблюдается.

– Какие проекты оказались наиболее уязвимыми перед пандемией?

– В целом у БРК сбалансированный кредитный портфель, который охватывает, например, металлургию, агропром, энергетику и химическую отрасль. Поэтому большинство проектов нормально себя чувствовали в этот период. А вот сектор туризма и аэропорты пандемия серьёзно затронула.

К примеру, из-за локдауна на какое-то время были прекращены все рейсы. Основной источник заработка у аэропортов – это пассажиропоток и обслуживание самолётов. К нам обратились клиенты – аэропорты Нур-Султана и Актау – за отсрочкой платежей на год. Мы пошли им навстречу.

Аналогично и по гостиницам – не было турпотока, заполняемость снизилась почти до нуля, и мы предоставили им отсрочку.

– Какие самые важные проекты за последние год-два Вы могли бы отметить?

– Однозначно, это Тургусунская ГЭС в ВКО. Это сложный с технологической точки зрения проект, реализованный в горной местности при сложных климатических условиях, – зимой температура понижалась до минус 40 градусов.

Также можно отметить карагандинское предприятие YDD Corporation по производству ферросилиция. Там строительство завершили в рекордные сроки– менее чем за два года. Трудоустроено около 680 человек – все высококвалифицированные специалисты.

При этом 99% продукции уходит на экспорт в 47 стран мира. За рубежом есть высокий спрос на продукцию карагандинского завода благодаря высокому качеству при относительно низкой себестоимости.

В секторе туризма можно отметить комплекс Rixos Water World Aktau. Этот проект мы начали ещё до пандемии, а вот во время ввода отеля в эксплуатацию в стране объявили локдаун. Однако сейчас курорт пользуется высоким спросом среди туристов.

– Какие планы БРК ставит перед собой на 2022 год?

– Сейчас у нас pipeline-проектов на 6 млрд долларов, по отраслям это машиностроение, металлургия, большой акцент на поддержку экспортных операций.

В Казахстане производится большое количество востребованной продукции, но у бизнеса порой недостаточно финансов для продвижения своих товаров и услуг на экспорт, поэтому мы помогаем им выходить на новые рынки. Уже есть успешные сделки по продаже казахстанских соков, молочной и кондитерской продукции, а также химической и машиностроительной продукции.

Кроме этого, в следующем году мы сделаем акцент на софинансировании разных проектов с другими банками. В частности, с Евразийским банком развития и ВЭБ.РФ.

Если говорить об отдельных проектах на финансировании, то это газоперерабатывающий завод, сахарный завод и проекты в сферах ВИЭ и туризма.

Сегодня мы не снижаем темп. Мы ставим более амбициозные цели.