Доктрина национального единства, презентованная президентом страны Нурсултаном Назарбаевым на последней сессии Ассамблеи народа Казахстана, вызвала неожиданно бурную реакцию в обществе. Члены некоторых общественных движений во главе с поэтом Мухтаром Шахановым даже грозили начать 17 декабря бессрочную голодовку. Их поддержала политическая оппозиция. Но и для тех, и для других явилось полной неожиданностью, что на площадь поддержать их пришли не десятки-сотни человек, как обычно на такие мероприятия, а несколько тысяч.

Доктрина была презентована 26 октября на 15 сессии Ассамблеи народов Казахстана президентом страны Нурсултаном Назарбаевым. Президент сообщил, что на предыдущей сессии он поручил разработать этот проект Ассамблее, и теперь документ надо тщательно обсудить, провести обстоятельную общественную экспертизу с участием политических партий, этнокультурных центров, НПО. Доктрина, по мнению президента, должна стать, с одной стороны, обобщением уже имеющегося у Казахстана «немалого опыта», а с другой – основой для движения вперед, долгосрочных и среднесрочных стратегий проведения национальной политики, дальнейшего укрепления политической стабильности, единства и согласия в стране. Президент считает, что основной целью доктрины является сплочение всех этнических, религиозных и других социокультурных групп, живущих в Казахстане, в единую гражданскую общность на основе совместного созидания общего государства, толерантности, гражданства и обязательного знания государственного языка страны (при этом президент подчеркнул, что для этого нужно время и торопиться не нужно). Хотя бы потому, что от безопасности внутри страны зависит внешняя безопасность. Основой национального единства, считает Нурсултан Назарбаев, могут служить общая история, общие для всех казахстанских этносов ценности и общее будущее, которое казахстанцы выбрали, определившись с гражданством суверенного Казахстана.

Сам проект Доктрины под «национальным единством» подразумевает «целостность существования этнических общностей в составе единого государства, высокая степень самоидентификации граждан страны с Республикой Казахстан, с существующей системой ценностей и идеалов». Основой национального единства казахстанского общества должна стать общность ценностей, которые близки абсолютному большинству казахстанцев. Конечные цели многочисленны и сливаются в одно светлое будущее: укрепление общеказахстанской идентичности, поддержка консенсуса по основополагающим ценностям казахстанского общества; развитие государственного языка как фактора единения народа Казахстана; содействие сохранению и развитию этнокультурной, языковой самобытности казахстанских этносов сохранение и развитие этнокультурного многообразия Казахстана, дальнейшая реализация формулы «Единство – через многообразие; обеспечение функционирования казахского языка в качестве государственного в делопроизводстве центральных и местных государственных органов; увеличение доли телерадиовещания на казахском языке, развитие интернет-сайтов на государственном языке; повышение политико-правовой культуры населения в области межэтнических отношений, формирование нетерпимого отношения к проявлениям ксенофобии, экстремизма и бытового национализма во всех их формах и проявлениях. Кроме того, в предстоящие годы все казахстанцы, особенно подрастающее поколение, должны овладеть государственным языком. Как видите, ничего в этом документе нет такого, что не декларировалось бы ранее в Конституции страны, законах и выступлениях с высоких трибун.

Желтоксан forever
Но национальная тематика в постколониальных и в постоталитарных обществах всегда настолько болезненна, что люди, зачастую незаметно для себя, впадают при её обсуждении в глухую иррациональность, вплоть до отключения инстинкта самосохранения (вспомнить хотя бы, чем закончились публичные «поиски справедливости» в Югославии и Сумгаите). Возможно, поэтому восприятие этого вполне невинного документа, единственный грех которого заключается в неупоминании государствообразующей роли казахского народа (но этот аспект определен в Конституции страны, в преамбуле которой сказано «Мы, народ Казахстана, объединенный общей исторической судьбой, созидая государственность на исконной казахской земле…»), вызвал излишне, на наш взгляд, нервную реакцию некоторой части казахской интеллигенции. Обсуждение Доктрины в Академии искусств имени Жургенова проходила в совершенно необычном для «круглого стола» формате. По утверждению журналиста Серика Малеева, в здание категорически не пускали прессу, у входа стояла охрана, а участников заводили строго по списку. Страсти на обсуждении кипели нешуточные, а Мухтар Шаханов заявил, что объявит голодовку, если власти не прекратят обсуждение Доктрины. По его словам, эту инициативу поддержали 30 человек под началом Бактыбека Иманкожа из общественного объединения «Желтоқсан рухы», 20 человек под началом Бейсенгазы Садуулы из общественного объединения «Желтоқсан ақиқаты», группа учёных, возглавляемая известным историком, доктором филологических наук Мекемтасом Мырзахметовым, также группа матерей во главе с матерью погибшего в тюрьме Кайрата Рыскулбекова Даметкен Асанбаевой и матерью жертвы декабрьских событий Ляззат Асановой – Алтынай Асановой. Шаханова поддержали лидеры ОСДП «Азат» Булат Абилов и Жармахан Туякбай. Всего набралось около 400 человек. Через несколько дней, правда, Мухтар Шаханов объявил об отмене своего решения. Этому предшествовала встреча с заместителем председателя Ассамблеи народа Казахстана Ералы Тогжановым. Секретариат Ассамблеи народа Казахстана приостановил обсуждение доктрины до тех пор, пока оппозиция и представители общественного движения не представят им свой альтернативный вариант документа. «До 20 января группа во главе с М. Шахановым обещала представить нам свой проект доктрины. После того, как он к нам поступит, будет создана специальная рабочая комиссия», – сказал Ералы Тогжанов, но подчеркнул, что в Ассамблее будут рассматриваться не только проект документа, разработанный национал-патриотами, но и предложения других политических партий и движений. Правда, по поводу другого требования протестующих – решения вопроса правового статуса участников декабрьских событий 1986 года – он предложил обратиться к парламенту.

Тем не менее, по сообщениям СМИ, ректоры университетов получили распоряжение отправить иногородних студентов перед 16-17 декабря по домам или, в крайнем случае, не выпускать их из общежитий. 16 декабря на улице Фурманова полиция задержала около 40 молодых людей, направлявшихся к площади, но через несколько часов отпустила. 17 декабря к немногочисленным оппозиционерам, пришедшим возложить цветы к монументу Независимости, присоединилось, по разным оценкам, от 1,5 до 3 тысяч человек. Люди открыто выражали недовольство Доктриной национального единства и озвученной президентом страны информацией о просьбе Китая передать Поднебесной 1 миллион гектаров казахстанской земли для выращивания сои и рапса. По некоторым данным, полиция Алматы была в эти дни дополнительно укреплена подразделениями из других регионов Казахстана. Но акция протеста прошла без серьёзных эксцессов. Не только протестующие, но и полицейские старались не допускать каких-либо провокаций друг против друга. Таким образом, тревожное начало имело вполне оптимистичный финал, свидетельствующий о том, что в Казахстане наконец-то появились некоторые зачатки гражданского общества, когда вполне обычные люди не боятся вслух говорить власти достаточно неприятные вещи, а власть, в свою очередь, реагирует хоть и не вполне грациозно, но хотя бы адекватно, не шарахаясь от собственной тени, как это происходит у нас, например, во время выборов.

Чем недовольны?
Позицию протестующих в интервью «Къ» выразил глава фонда Алтынбека Сарсенбаева Айдос Сарым. По его словам, Доктрина не выдерживает никакой критики с точки зрения качества разработки. «Сам документ не даёт и не продвигает вперед как-нибудь наше общество. Вопрос не в документе, а гораздо глубже, и связан с тем, как будет развиваться страна. Доктрина предлагает оставить нынешний статус-кво и ничего не менять. Власть выбрала модель поведения, в основе которой лежит избегание решения проблем» – сказал он. А проблемы, по его мнению, существуют. Казахи сейчас составляют 67% населения, это абсолютное большинство. Почему же при этом, задается вопросом Айдос Сарым, на 18-ом году независимости казахская история, культура и язык находятся в подчинённом положении? «Казахский язык и казахская культура могут развиваться только на территории Казахстана. Русский язык может развиваться в России, немецкий – в Германии, казахский – только в Казахстане. Многие считают эти вопросы второстепенным, а первостепенными – вопросы экономики. Какая у нас идеология? Никто не сможет этого сказать, даже министр печати и информации» – говорит он. В результате в Казахстане возник идеологический вакуум.

Айдос Сарым не скрывает, что Доктрина стала лишь поводом. Движение «Мемлекеттік тіл» Мухтара Шаханова в сентябре выступила с заявлением, которое включало 10 пунктов по усилению языковой политики и развитию телевидения на государственном языке. Но правительство не отреагировало. Потом появилось обращение, которое подписали 15 тысяч человек, но оно тоже было проигнорировано. Многим не нравится объявленная политика трёхязычия. В пример Айдос Сарым приводит Чехию, Францию и Англию – «там тоже много этнических групп, но государственный язык один». Именно из-за государственной политики в этой сфере, считает политик, сейчас большинство русскоязычного населения не видит потребности в изучении казахского языка.

С Айдосом Сарымом и Мухтаром Шахановым не согласен глава входящей в Ассамблею народа Казахстана Русской общины Юрий Бунаков. У него о Доктрине в целом положительное мнение. «Это рамочный документ, где изложены многие положения о языках, и русского, и особенно государственного, но это рамочный документ на все эти темы. Это проект, который нужно обсудить и внести изменение всем обществом» – сказал он «Къ». По его словам, славянская община тоже недовольна своим положением. «Проблемы есть, мы подготовили несколько предложений для правительства, если наши власти отнесутся к предложениям с пониманием, это должно улучшить ситуацию. Иначе нам угрожает вторая волна миграции. Нам не нравится форсированный перевод делопроизводства на казахский, ведь 60% населения не владеют в полной мере казахским языком» – говорит он.

Руководитель сектора внутренней политики Института политических решений Максим Казначеев считает, что проекту Доктрины не хватает научности. Начать, на его взгляд, следовало бы с чётко выверенного набора понятий национальной идентичности, этнической идентичности, гражданской нации, национальных интересов и так далее. «Затем на основе этих выверенных понятий уже выстраивать систему. Доктрина должна дать обществу и государственным институтам видение, как развивать эту систему в структурном и хронологическом ключе в плане создания каких-то новых общественных и государственных институтов» – сказал он «Къ». Пока же документ носит декларативный характер и не выходит за рамки уже принятых нормативно-правовых документов. Тем не менее, Доктрина казахстанскому обществу, по мнению Максима Казначеева нужна. «У нас сейчас определенный застой в общественном понимании межэтнических отношений. Появление систематизированного документа может дать новый толчок их развитию» – считает он. По мнению политолога, никакого плавильного котла по американскому типу у нас не получится, и надо искать компромисс в другой плоскости. Правда, в какой именно, Максим Казначеев затруднился ответить: «Пока, к сожалению, кроме прагматики, которая уже есть де факто в качестве регулятора межэтнических отношений, придумать что-то сложно. Может быть, если бы мы определились с понятием национальных интересов Казахстана, то здесь тоже могли бы поискать какую-нибудь точку консенсуса. Может быть, надо добиться в таком документе более тесного сопряжения со «Стратегией «2030».

Тем не менее, Максим Казначеев уверен, что основная масса общества Доктрину просто проигнорирует – в мировой практике подобного рода декларативных документов, которые ни на что особо не влияют, очень много. Привёл политолог и пример активно действующего документа такого рода – это Декларация о правах национальных меньшинств стран ЕС. «Это очень конкретный документ, который даёт очень конкретные предписания по статусу региональных язвыков, квот нацменшинств на образование, на участие в управлении государством и т.д. Кстати, по стандартам ЕС мононациональным считается государство, в котором живёт две трети населения одной этническрй принадлежности. При этом все остальные этносы относятся к национальным меньшинствам. Поскольку казахов в Казахстане уже 67%, он уже к границе мононационального государства подошел вплотную.

Известный общественный деятель Мурат Ауэзов тоже считает, что Доктрина национального единства Казахстану нужна. Но не в том виде, в котором была представлена для обсуждения. «На мой взгляд, народ Казахстана нуждается в достаточно ясных ответах на вопросы, касающиеся национальной идеи. Мы уже созрели для того, чтобы отвечать на такие вопросы. Подобный документ ищет ответы на все противоречия, возникающие между обществом и природой, отдельными группами людей, соседними с нами государствами. Но появился абсолютно неподготовленный документ, очень сырой, в котором очень много путаницы, сплошной канцелярит. Такого рода документ должен быть очень вдохновенно написан. Он должен быть одухотворенным и одухотворять людей. Ничему этому не соответствует то, что предложено.

Но у меня достаточно оптимистичное ощущение не только по данной ситуации, но и в отношении возможностей договариваться. Существует масса вопросов, не охваченных юридическими нормами. В том числе и вопросы патриотизма, любви к Родине. И только серьёзная Доктрина даёт на них ответы нашим гражданам вне зависимости от их национальности, будь ты казах, кореец или русский. Чтобы каждому нашему соотечественнику было комфортно и уютно жить на этой земле. Чтобы он верил в будущее своих детей и внуков» – говорит он. При этом, он, Мурат Ауэзов, считает явным недостатком документа отсутствие в нём понятия «казахская нация»: «В нашем государстве есть только одна государствообразующая нация – и это нация казахская. И это не основание для гордыни, а величайшая ответственность. Самое печальное, что меня уже просто как человека беспокоит, – странным образом трансформируется ситуация, когда казахи, бывшие объектом колонизации, сами, не замечая того, выступают в роли колонизаторов. Появился какой-то неоказахский шовинизм».

Несколько особняком стоит мнение, высказанное «Къ» заведующим отделом социально-политических исследований Казахстанского института стратегических исследований при Президенте РК Антоном Морозовым. По его мнению, такого рода специально писанная Доктрина национального единства в настоящий момент казахстанскому обществу не нужна – просто потому что публичное обсуждение национальных вопросов у нас пока ещё проходит достаточно болезненно, что и показывают происходящие вокруг проекта события. На его взгляд, надо довольствоваться тем равновесием, которое на данный момент в Казахстане сложилось и «не будит лиха». Кроме того, он считает усилия правительства по обучению населения казахскому языку абсолютно недостаточными и несистемными, при том, что на это государство выделяет вполне немалые деньги. «Вчера министр информации говорил о том, что в стране открыто 90 бесплатных курсов по изучению казахского языка. По самым оптимистичным подсчетам, в Казахстане примерно 4 млн человек не владеют государственным языком. Пусть даже останется 2,5 млн после вычета стариков и грудных младенцев. Посчитайте, сколько лет понадобится, чтобы они прошли через эти 90 пунктов обучения?» – говорит он.

Состояние KZ
Сейчас в Казахстане проживает свыше 16 миллионов человек, при этом за 10 месяцев этого года население страны выросло почти на 190тыс человек. Наибольший рост показали ЮКО (41336 человек), Астана (38342 человек) и Алматы (33221 человек). Активно растёт также население Мангыстауской, Алматинской и Жамбылской областей. И лишь в трёх областях наблюдалась отрицательная динамика – в Акмолинской области – 3628 человек, в Костанайской – 2806 человек, Северо-Казахстанской – 4316. С учетом того, что именно эти области являются у нас наиболее «славянскими», демографическое будущее Казахстана представляется вполне определенным. Это подтверждают и демографы, утверждающие, что в Казахстане при любой национальной политике будет происходить депопуляция европейских этносов, и не только в результате миграции, но и из-за снижения рождаемости; плавный рост численности казахов и резкий рост численности других тюркских этносов, в частности, уйгуров и узбеков. Так что вполне возможно, что как раз ко времени выполнения Стратегии 2030 национал-патриотам (если таковые к тому времени ещё останутся) придётся решать совсем другие проблемы (особенно если учесть растущее экономическое присутствие Китая). Впрочем, даже абсолютное преобладание в Казахстане казахов не означает автоматически, что русский язык здесь окончательно исчезнет – весь мир сейчас становится многоязычным. Сомневающимся в этом предлагаем ознакомиться с удивительными, прямо скажем, результатами исследований. Так в ноябре 2007 г. Фонд «Наследие Евразии» совместно с партнёрами в Казахстане – Институтом «ЦеССИ – Казахстан» и Центром социальных и политических исследований «Стратегия» провели опрос, в результате которого выяснилось, что со времени аналогичного опроса, проведенного в 2002 году, уменьшилось число казахстанцев, общающихся на русском языке в семье – с 54,7% до 43%, но в то же время уменьшилось и число тех, кто говорит в семье только на казахском языке – с 40,9% до 32%. И в то же время на русском и казахском общаются 16% семей. На работе процент использования русского языка разделился следующим образом: общаются на русском языке – 50% респондентов (в 2002 г. – 47, 4%), на русском и казахском языках – 33% (в 2002 г. – 25,3%), только на титульном языке 16% (в 2002 г.- 27,3%). Конечно, явление это, скорее всего, временное, но, согласитесь, показательное.

Если посмотреть на то, как постколониальные страны решали в своё время аналогичные проблемы, то нам, возможно, подойдет Финляндия. Около 700 лет эта страна была шведской колонией, и единственным государственным языком был шведский. После образования Великого княжества Финляндского в 1809 и до 1917 года официальными были три языка – постепенно угасающий шведский, зарождающийся финский язык, а также русский. После получения независимости, в 1922 году, был принят закон, по которому государственными объявлены были два языка – финский и шведский. При этом шведский, естественно, и в качестве литературного, и в качестве технического, был гораздо более развит, чем финский. Эта практика сохранилась и по сегодняшний день, хотя теперь на шведском языке в Финляндии говорит всего 5,5 % населения, а на финском – 92 %.

Кстати, финны иногда обижаются, что в Швеции, где живёт примерно 6% финнов, финский язык не является даже региональным языком.