По итогам февраля 2021 года Бюро нацио­нальной статистики зафиксировало потребительскую инфляцию на уровне 7,4% (в годовом выражении), при этом цены на продукты питания выросли на 11,6%, на непродовольственные товары – на 5,2%, на услуги – на 3,9%.

Последний раз такие темпы и значения продовольственной инфляции фиксировались в 2016 году, когда экономика РК переживала стрессовую девальвацию обменного курса тенге и сжатие доходов на фоне низких цен на нефть.

Почему даже при стабильном тенге потребительские цены в целом остаются на высоком уровне, а продовольственные продолжают расти? Главная причина – Казахстан оказался уязвим к трендам на мировом рынке продовольствия. Неэффективность продуктовых стабфондов стала лишь фоном процесса.

Курс не виноват

Предыдущий период роста потребительской инфляции пришелся на 2015–2016 годы. Цены реагировали на девальвацию тенге, которая за шесть месяцев (август – январь) составила 80%. На изменение обменного курса отреагировали в первую очередь цены на непродовольственные товары, значительная часть которых импортируется либо производится из импортных компонентов – с августа 2015-го по январь 2016 года цены на эти товары разогнались с 2,9 до 29,8%. Удорожание происходило по всем группам товаров – от моющих средств и одежды до автомобилей и моторного топлива.

В тот период потребительские цены активно росли на протяжении 11 месяцев подряд с уровня 4,4 до 17,7%, а затем, когда ситуация с курсом окончательно стабилизировалась и тенге даже начал укрепляться, в течение четырёх месяцев замедлились до 8,7%. К концу 2017 года рост цен замедлился до 7,1% (в том числе на продовольствие – на 6,5%, на непродовольственные товары – на 8,9%), к концу 2018-го – на 5,3%, а в 2019 году оставался на уровне 5,4%. Эти два года были настолько инфляционно-штилевыми, что Национальный банк РК в очередном издании «Основных направлений денежно-кредитной политики» (редакция ноября 2018 года) снизил таргет по инфляции на 2020 год с 4–6% на уровень ниже 4%.

Эффект перетекания (spillover) девальвации национальной валюты в инфляцию был заметен и в первые месяцы 2020 года, когда кризис нефтяных цен привёл к очередному значительному ослаблению тенге (в марте 2020 года тенге девальвировал к доллару почти на 20%). Однако к концу года влияние spillover-эффекта должно было иссякнуть. Более того, с марта 2020 года по февраль 2021-го тенге укрепился на 3,5%.

О нейтральном влиянии обменного курса на инфляцию сигнализирует стабильный уровень цен на непродовольственные товары: за год рост цен на них замедлился с 5,4 до 5,2%.

Продукты как разгоняющий

Драйвером роста инфляции в последний год были цены на продукты питания. Тревожные тенденции стали ощущаться ещё в начале 2019 года, когда продовольственные цены начали прибавлять в среднем по 0,4 п.п. в месяц. К октябрю они достигли 9,7%, затем немного замедлились и продолжили расти с новой силой в 2020 году после погружения Казахстана в коронакризис.

По итогам февраля 2021 года продукты питания в годовом выражении подорожали на 11,6%. В группе наиболее динамично растущих – сахар (+40,4%), яйца (+32,9%) масла и жиры (+24,0%), фрукты и овощи (+13,2%), рыба (+10,7%). Дорожают даже те продукты, которыми внутренний рынок на 50 и более процентов обеспечивает казахстанский производитель – хлебобулочные изделия (+10,5%), мясо (+8,6%) и молочные продукты (+8,2%).

Внутри Казахстана факторов для роста цен не так много. Для большинства домохозяйств год был кризисным. И хотя отдельные группы населения получали сверхплановое финансирование (в основном бюджетный сектор), реальные доходы населения в целом по итогам 2020 года остались на уровне 2019 года (+0,6%). Единственная группа, в которой рост цен объясняется внутренней динамикой, – взлёт цен на яйца, который произошел из-за сжатия предложения на фоне поразившего часть птицекомбинатов страны птичьего гриппа.

И здесь в истории вновь появляется внешний фактор – мировые цены на продовольствие.

В январе индекс FAO, включающий изменение цен на ключевые продовольственные продукты, оказался на пиковом значении за последние семь лет. На фоне плохих урожаев, зоонозных инфекций и ограничений в торговле, которые вводили страны в течение 2020 года, цены росли практически на все виды продовольствия, но особенно ощутим рост был в сегменте растительных масел (за год индекс FAO вырос на 30,1 п.п.) и зерновых (+23,7 п.п.), также росли мировые цены на молочные продукты (+7,2 п.п.) и сахар (+6,7 п.п.).

На внешний фактор ссылаются и казахстанские власти. Ускоренный рост цен фиксируется по следующим группам: «импортозависимые продукты, товары с высоким экспортным спросом, а также овощи, традиционно дорожающие в межсезонье», отметил министр торговли и интеграции Бахыт Султанов в минувший вторник.

Снижаться по команде

Несмотря на то что инфляция (в том числе и продовольственная) – сложное экономическое явление, которое зависит не только от состояния спроса и предложения на товарных рынках, но и от количества денег в экономике, в Казахстане принято назначать одного ответственного за борьбу с ростом цен. Сейчас в этой роли выступает Минторг, а на региональном уровне – акиматы, в распоряжении которых находятся продовольственные стабилизационные фонды.

В МТИ РК считают работу региональных продовольственных стабфондов недостаточно эффективной. По оценке министерства, текущий объём интервенций стабфондов составляет от 0,2 до 1,4% всего потребления продовольствия в регионах, по­этому повлиять на цены стабфонды не могут. Неудачно формируются и сами запасы: г-н Султанов привёл в пример Актюбинскую область, где наиболее активно росли цены на сахар, гречку, подсолнечное масло и яйца, а в стабфонд закупали овощи, по которым цены были умеренными.

Акиматам, МТИ и социально-предпринимательским корпорациям необходимо как можно скорее выработать модель более гибкого управления запасами продовольственных стабилизационных фондов, поскольку приближается конец весны – один из двух в году периодов сильного ускорения продовольственной инфляции. Сделать это в пожарном порядке они вряд ли успеют, поэтому высока вероятность того, что в апреле-мае местные власти попытаются заморозить цены на отдельные продовольственные продукты. На республиканском уровне логично ожидать введения запрета или квот на экспорт по наиболее чувствительным позициям.

Пока прогнозы инфляции в РК на 2021 год оптимистичны. Нацбанк ожидает инфляцию в коридоре 6–8%. Всемирный банк в докладе по региону «Европа и Центральная Азия» осенью прошлого года прогнозировал инфляцию в РК на уровне 7,7% в 2020 году (по факту 7,5%), 6,2% – в 2021-м и 5,4% – в 2022 году.

Как и в 2019–2020 годы, в текущем году проинфляционной компонентой в РК останутся цены на продовольствие, оказавшиеся весьма уязвимыми к изменению мировых цен. FAO (январский прогноз) видит перспективы мирового рынка продовольствия позитивно: в большинстве ключевых аграрных регионов ожидается расширение посевных площадей и хорошие виды на урожай – погодные условия пока обещают быть благоприятными.

В первые летние месяцы, когда виды на урожай в Казахстане прояснятся ещё больше, у аналитиков появится более чёткое понимание, насколько высоким будет инфляционное давление в 2021 году.