Почему так непросто снимать фильмы на государственные деньги и какие казахстанские кинопроекты интересны за рубежом? Об этом и многом другом мы поговорили с продюсером и режиссёром Максимом Акбаровым. В прошлом году он объездил десятки стран и привез более 30 наград с разных международных кинофестивалей…

Не хочу снимать комедии

– Интересно, как воспринимают наше кино за границей? Это просто экзотика или нечто большее?

– На наши фильмы за рубежом реагируют очень по-разному. Может показаться странным, но многие кинематографисты до сих пор мало знают про Казахстан, зато после просмотра наших картин очень удивляются их уровню, который сегодня не уступает уровню американских лент класса B. Я считаю, что пора выходить с ними на международный уровень, и чем скорее мы это сделаем, тем быстрее попадем в большой мир кино – это в наших силах. Рад, что так думаю не я один, есть люди, которые хотят не просто зарабатывать на съёмке фильмов, а продвигать наше кино, чтобы оно становилось узнаваемым. Сегодня это не звучит, как несбыточная мечта, это вполне реально сделать. У нас есть и потенциал, и возможности, их просто надо грамотно использовать. И люди за границей готовы смотреть наше кино, им это действительно интересно, доказательство тому – 34 награды, которые я привез в прошлом году с разных международных кинофестивалей. В мире еесть прекрасный кейс развития корейского кинематографа, который ввел новый стиль и задал моду на азиатское кино: фильмы Южной Кореи уже конкурируют с Голливудом. Новые проекты корейских кинематографистов с большим энтузиазмом ждёт зритель во всем мире. Мы можем сделать так же!

– Можешь назвать конкретные имена – кто из наших кинематографистов может быть востребован на международном рынке?

– Например, мы сегодня хорошо работаем на внутреннем рынке в жанре комедии. Благодаря таким режиссёрам и продюсерам, как Нурлан Коянбаев, Алишер Утев, Анвар Матжанов, Куаныш Бейсек, Мерей Маханов и многим другим зрители сегодня идут на наши фильмы. И работа на комедийных проектах оттачивает мастерство съёмочных групп, режиссёров. Я уверен, что это будущие режиссёры и продюсеры с мировыми именами.

– А ты сам не хочешь снимать, например, комедии, на которых можно легко и быстро заработать и популярность, и деньги?

-У меня другие цели. Я хочу продвигать наше кино на мировой рынок. Мне не нравится зарабатывать на кино, для этого у меня есть бизнес. Я очень разделяю эти понятия. Кино для меня – это в первую очередь творчество, а также способ поднять какие-то важные для страны проблемы, поговорить о них с людьми через фильмы. Для меня это действительно много значит. Как режиссёр и продюсер я делаю социальные картины, в них говорится об актуальных темах, таких как коррупция или забота о природе и животных, как в фильме «Степь». То есть я говорю о важном для меня – языком кино. И, возвращаясь к твоему вопросу о деньгах: чтобы иметь возможность снимать картины на собственные средства, я вернулся в реальный бизнес, работаю в нескольких направлениях. Хочется быть максимально независимым. Нет желания зависеть от государства или от инвесторов.

Особенности господдержки

– Почему? Был негативный опыт?

– Не могу сказать, что совсем отрицательный, все в жизни для чего-то даётся и ничего не бывает зря, но получить деньги, например, у Государственного центра поддержки национального кино вовсе не так просто, как все думают. У государства очень сложно брать деньги на кино – тяжелее, наверное, только отчитываться за них потом.

Раньше это вообще была целая история. Сначала надо было пройти питчинг, что тоже не так просто сделать. Неверно заполненные документы, что-то не прикрепили, забыли, и вот человек из-за таких мелких ошибок просто не допускается к защите проекта. Затем, если уж тебе повезло, и ты прошел семь кругов ада, сдачу документов, питчинг-защиту и защиту проектов на межведомственной комиссии, ты подписываешь договор, согласно которому 10 процентов от суммы надо было замораживать на счёте из собственных средств как гарантию, и возвращают эти средства после сдачи проекта.

Далее для съемок тебе дают только 20 процентов от запрашиваемого бюджета, и на эти деньги снимай кино. Естественно, этих средств не хватает, и ты вкладываешь свои, а когда и они заканчиваются, занимаешь у друзей, но у них тоже деньги когда-то заканчиваются. Так что, работая над последними проектами, я уже брал кредиты в банке, чтобы на эти деньги снимать и рассчитываться с группой.

Возвращаясь к Государственному центру поддержки национального кино: остальную сумму средств, указанных в договоре, дают только тогда, когда принесёшь отчет по истраченным деньгам. Лишь после этого через тридцать дней поступят средства, а иногда приходится ждать и больше.

Или другой пример: бюджет проекта, скажем, миллион долларов. Однако из этих денег реальных средств, которые уходят на съёмки фильма после вычета всех налогов, НДС и прочих остается около 700 тысяч долларов. В итоге мы видим, что это уже совсем не миллион. В общем, получается, что сначала ты снимаешь кино как бы на собственные средства и только потом получаешь деньги от государства – а, может быть, и не получаешь, потому что, если не сдашь отчет, тебя оштрафуют. Например, при работе на одной из картин нас оштрафовали на приличную сумму. Словом – такая вот у нас история работы с Государственным центром поддержки нацкино. Правда, сейчас, с приходом нового руководства, поменяли и правила приёма, и правила финансирования – продюсерам стало легче дышать. Уже не надо замораживать средства, упрощена подача заявок, этапы финансирования облегчены. Как это будет, покажет время. Я же для себя решил: лучше не зависеть от государства. Надо привлекать частные инвестиции, а лучше всё же снимать на собственные средства.

Приведу ещё один пример, чтобы было понятно: если делаешь проект на государственные деньги, тебе выдают средства, и ты их по необходимости производства тратишь. В центре поддержки нацкино есть процентное соотношение статей расходов – и ты не можешь их изменить. А я вот, например, режиссёр, который не хочет снимать с огромной съемочной группой, предпочитаю взять хорошую технику. Но по существующей таблице тебе это сделать нельзя, потому что ты должен «идти ровно и не вываливаться» – вверх или вниз.

Многие, кто рвутся к госбюджету, думают, что всё там прекрасно, и не подозревают, что их ждёт после подписания контракта или уже во время работы над картиной. Правда, во всем этом можно найти и позитивные стороны: например, благодаря центру поддержки кино у нас появилась возможность снимать разные жанры.

– Один из фильмов, который вы делали при финансировании Центра поддержки национального кино — это картина «Жаза» о коррупции в правоохранительных органах. Уже известно, когда она выйдет в прокат?

– Наш фильм готов, но мы ждём разрешения от Центра кино и Минкульта, там принимается решение по дате выхода. К тому же, в последнее время все больше ходят слухи, что Государственный центр поддержки национального кино вообще могут закрыть из-за нецелесообразности его существования и использования государственных денег. Если это действительно случится, то судьба всех проектов и договоров, которые на сегодня есть, непонятна. Кому тогда будет принадлежать наша картина «Жаза»? Ситуация с последними вбросами, где некоторые депутаты дают обществу некорректные цифры сборов и продаж фильмов и атакой на фонд и продакшны, которые производили фильмы, только подливает масла в огонь, и к чему это приведет – неизвестно. Никто из них не говорит – ни депутаты, ни сторонники прекращения финансирования жанровых и социальных фильмов, что некоторые картины за границей хорошо продаются или демонстрируются на кинофестивалях и получают призы, прославляя тем самым страну и создавая положительный имидж Казахстану. Если мы не будем снимать такое кино, то какие фильмы будут участвовать в фестивалях? Я считаю, что должны быть имиджевые проекты, жанровое кино – вот только частные инвесторы не идут на финансирование подобных фильмов, потому как в прокате они не окупаются. А кто будет их финансировать?

Что касается нашей картины «Жаза», то я тебе скажу так: если бы это был фильм о взятках в органах, снятый частной студией, без участия государства, то я уверен, что он бы давно уже вышел в прокат.

– Несмотря на такую нестабильную ситуацию, ты остаёшься в кино?

– Конечно! Пока я могу мыслить и создавать что-то, я буду продолжать снимать фильмы, сериалы. В этом году, кстати, есть перспективы в этом направлении. По крайней мере, мы сейчас на стадии подписания контрактов на создание сериалов с одной крупной телекоммуникационной компанией. Всего в этом году планировалось запускать десять сериалов, но пока остановились на двух, чтобы более плавно стартовать. Это будут остросоциальные сериалы, но при этом комедийного формата. Я хочу, чтобы наши проекты были полезны, давали повод задуматься. Делать какой-то шлак ради денег мне неинтересно.

«Заяц» возвращается

– Ты уже давно выступаешь как продюсер, режиссёр, но ведь мог построить и успешную актёрскую карьеру – после нашумевшего фильма «Сказ о розовом зайце». В кадр вернуться не хочется?

– Кстати, как раз сейчас, спустя пятнадцать лет, появилась задумка снять продолжение фильма «Сказ о розовом зайце». Такая идея возникла у нынешнего президента киностудии «Казахфильм» Азамата Сатыбалды. Причём взята она не с потолка, провели опрос, который показал, что зрители хотят увидеть продолжение именно этой картины. Меня до сих пор даже прохожие на улицах узнают и спрашивают, будет ли продолжение, так что рискнуть стоит.

Какая это будет история, и в каком качестве зрители снова увидят меня, Ануара Нурпеисова и Карлыгаш Мухамеджанову – этот вопрос пока находится на стадии обсуждения. К сожалению, одного из самых ярких актёров современности, который тоже снимался в этом фильме, мы не увидим. Я про Фархата Абдраимова. Очень надеюсь, что в сценарии как-то его роль будет зафиксирована и отмечена. А вообще считаю, что если делать продолжение, то сейчас – или уже никогда. Наверное, это пока единственный проект, где мне интересно быть именно в кадре.

– Актёрская карьера не интересует совсем?

– Слава в таком качестве мне не нужна. Наверное, как раз после выхода фильма «Сказ о розовом зайце» я на себе ощутил, что такое большая популярность, прожил это и понял, что мне хочется больше свободы. Уже в тот период иногда это доставляло дискомфорт, потому что ты всегда будто «в объективе» ценителей твоего творчества. Сначала это было прикольно, но… совершенно не делало меня счастливым, и я от этого отказался, вышел из кадра и совершенно об этом не жалею. К счастью, самолюбование – это не про меня. Зато очень люблю созидать, причём не только ради собственного блага. Я считаю, что мы должны с огромным уважением относиться к земле, которая даёт нам все, но защитить себя не может. Это должны делать мы, люди, у которых для этого есть все возможности. Все мои проекты на этом построены, в том числе и те, что связаны с бизнесом, хотя в своё время, на пике популярности фильма «Сказ о розовом зайце» мне поступало много предложений, причём и от российских режиссёров. Даже предлагали переехать в Москву, но я понял, что мне интересно развиваться в другом направлении.

Фото из личного архива Максима АКБАРОВА