Трансформация лёгкой промышленности Казахстана была одной из самых тяжелых: выпуск и количество занятых сократились в десятки раз, все новые ниши в условиях слабой тарифной защиты внутреннего рынка были заполнены дешевым импортом. Однако в последние годы, особенно после серии девальваций тенге в 2015–2020 годах, казахстанский легпром стал более конкурентоспособен за счёт дешевеющего труда. В отрасль пришли государственные деньги, что привело к росту количества инвестиционных проектов. В последние 10–15 лет на рынке появились новые бренды и компании (пока немногочисленные), ориентирующиеся на экспорт.

Быстрое сжатие

В международном разделении труда лёгкая промышленность, как правило, сконцентрирована в странах с дешевым трудом, поскольку основная статья издержек при производстве – затраты на рабочие руки. Второй важный фактор – уровень издержек на логистику. За последние 50 лет список крупнейших экспортеров текстиля и одежды несколько раз расширялся: сначала помимо развитых стран-экспортеров в нём появились Китай и Турция, затем Вьетнам, а в последние 10 лет – Бангладеш и Камбоджа. Эти страны не только очень бедные (например, в 2020 году подушевой ВВП РК был в пять раз выше, чем в Бангладеш), но и имеют прямой доступ в Мировой океан, что позволяет существенно экономить на логистике.

В советской экономике, слабо интегрированной в международное разделение труда, перед легпромом ставилась задача полного обеспечения потребности населения во всей номенклатуре одежды и обуви. Конкурентоспособность бизнеса в ситуации, когда импорт минимален, а цены внутри страны стабильны, не была приоритетом хозяйствующих субъектов вообще, а в случае с предприятиями легпрома власти пытались ещё и решить проблемы занятости. Одной из распространенных практик было создание предприятий легпрома в тех же городах, где действовали крупные предприятия тяжелой промышленности: мужчины шли работать на металлургический комбинат или в шахту, их жены – на чулочно-носочную фабрику.

При этом постоянный дефицит, короткая линейка продукции и неудовлетворительное качество изделий регулярно подвергались критике и были объектом советских сатириков.

Одним из важных факторов развития казахстанского легпрома было наличие сырьевой базы – хлопка и кожи, причём в результате экстенсивного наращивания объёмов производства хлопка и других культур на юге страны в 1960–1980-х годах произошла экологическая катастрофа на Аральском море, которое из-за слишком активного водопользования обмелело.

Переход к рынку в начале 1990-х привёл к резкой деградации отрасли, оказавшейся менее конкурентоспособной по сравнению с импортерами, чья продукция была более разнообразной и привлекательной по цене. Низких цен удавалось добиться и благодаря тому, что долгое время значительная часть продукции легпрома завозилась в страну серыми схемами. В наиболее тяжелый для индустрии период – 1991–1999 годы – объёмы производства сокращались на десятки процентов в год: в текстильном производстве в среднем на 18%, в производстве одежды – на 37%, а в производстве кожаных изделий – на 43% . Это падение казахстанская лёгкая промышленность в отличие от других отраслей (нефтехимической, горно-металлургической, пищевой, фармацевтической и прочих) не отыграла до сих пор. В натуральном выражении за 30 лет выпуск хлопка сократился в полтора раза, тканей – в четыре раза, кож – в шесть раз, обуви – в 34 раза.

В марте 2020 года тогдашний спикер сената парламента РК Дарига Назарбаева приводила следующие данные, характеризующие легпром КазССР в период его пика: в 1985 году в отрасли работали 203 тыс. человек на 69 промышленных объединениях и предприятиях, доля легпрома в промпроизводстве КазССР достигала 15%.

По данным Бюро национальной статистики Агентства по стратегическому планированию и реформам (БНС АСПР), объём производства в легпроме РК по итогам 2020 года составил 128 млрд тенге, это 0,5% всего промышленного производства и 0,2% ВВП. На конец минувшего года в отрасли действовало чуть более 1000 предприятий, из которых 43 – крупные и средние, где были заняты 11,2 тыс. человек (0,1% от всех занятых в экономике).

Основными и хроническими проблемами легпрома, как фиксировалось в программе развития отрасли на 2010–2014 годы, были значительный износ основных фондов (до 80%) и слабая конкурентоспособность, которая частично являлась следствием технологической отсталости производств, а частично – результатом эффекта укрепляющегося тенге в 2000–2009 годах. Как и большая часть обрабатывающей промышленности, предприятия легпрома испытывали проблемы с финансированием. Кризис в отрасли дестимулировал повышение уровня технологической сложности, и к началу 2010-х более уверенные позиции были у производителей сырья и продукции первого передела, в основном кож и хлопка.

В этот же период баланс между официальным импортом и экспортом стал отрицательным: если в 2008 году экспорт продукции легпрома достигал $686 млн при импорте $458 млн, то к 2020 году экспорт сократился до $153 млн, а импорт составил $1,7 млрд. На май 2021 года высокая зависимость (70–95%) от импорта наблюдалась по всем основным позициям потребительских товаров за исключением хлопчатобумажной пряжи, около 60% потребления которой удовлетворяется местным производством.

Аналитики Центра развития торговой политики QazTrade в отчете от августа 2020 года указывали в списке проблем отрасли высокую долю контрафакта: «около 90% продукции заходит в страну без сертификатов соответствия, не уплачивая никаких налогов, что снижает их себестоимость». Дополнительные возможности для обхода таможенных барьеров создает e-commerce – импорт одежды физлицами через иностранные онлайн-магазины.

Производители регулярно жалуются на нехватку отечественной ткани и фурнитуры: затраты на логистику и ввозные пошлины увеличивают себестоимость их производства. В QazTrade отмечают, что лишь 2% хлопка-волокна обрабатывается внутри страны, регулярно возникают проблемы с поставками кож на внутренний рынок. Чтобы кожи доставались местным переработчикам дешевле, правительство несколько раз вводило запрет на экспорт кож. Отраслевики говорят о слабой селекции у поставщиков хлопка и шерсти.

«Корневая проблема неразвитости лёгкой промышленности в РК – у нас нет всей цепочки перерабатывающих предприятий, – объясняет «Курсиву» директор «АГФ групп» Гаухар Насырова. – Хлопок есть, но работает всего одна текстильная компания, которая производит ткани. Есть тонкорунные овцы и шерстомойки – нет производства шерстяных тканей и трикотажа. Много швейных компаний, но мало кто из них работает на внутренний рынок или экспорт».

От комбинатов к цехам

Кризис в отрасли привёл к тому, что советские предприятия-гиганты не выдержали работы в новых условиях, а капитанами отрасли стали средние компании, адаптировавшиеся к новым условиям, нашедшие новые ниши и рынки сбыта. Ушел с рынка Алма-Атинский хлопчатобумажный комбинат (АХБК), с 1965 года выпускавший хлопчатобумажную ткань (к началу 1980-х мощность достигала 74 млн погонных метров ткани), а на сотне тысяч квадратных метров его площадей, располагавшихся в городской застройке, в 2000-х обосновались торговые центры. Предприятий-гигантов в отрасли, по-видимому, больше не будет. Наиболее успешные современные компании легпрома занимают отдельные цеха.

Когда речь заходит об успешных кейсах казахстанского легпрома, в первую очередь вспоминают проекты семьи Апенко – ПКФ «Казахстан Тексти-Лайн» Сергея Апенко и ТОО «MIMIORIKI» его дочери Инны Апенко. В начале 2000-х при поддержке международных организаций компания производила и поставляла спортивную одежду для швейцарской ASSOS, а в 2009 году вышла в нишу производства одежды для детей и запустила бренд Mimioriki с высоким экспортным потенциалом. Запустив собственную торговую сеть, компания стала франчайзером: на начало 2020 года под брендом фирмы работали 15 магазинов, 11 из них – по франшизе. Недавно компания зашла в новую нишу – трикотажной одежды для всей семьи (бренд Global Nomads).

Ещё одна компания, достигшая успехов в нише спортивной одежды, – ТОО «КазСПО-N» с брендом ZIBROO, основанным гендиректором компании Еленой Свечниковой. Начав в 1990-х с пошива спецодежды (в том числе из огнестойких материалов) и укрепившись на поставках компаниям квазигосударственного сектора, в 2009 году «КазСПО-N» вышла в сегмент спортивной одежды и к 2011 году стала официальным поставщиком одежды VII зимних Азиатских Игр, в 2014-м отшивала костюмы для олимпийской сборной РК на олимпиаде в Сочи, в 2016-м стала официальным поставщиком одежды на летней олимпиаде в Рио-де-Жанейро. Параллельно компания выигрывает контракты на пошив комплектов для Минобороны РК, а в 2019-м запускает бренд дизайнерской одежды ALERMA. Финансовые показатели компании, судя по налоговым платежам, одни из самых стабильных в отрасли.

Ковры оказались одним из немногих продуктов казахстанского легпрома, производство которых за период независимости увеличилось в натуральном выражении – с 2,0 млн кв. м в 1991-м до 6,2 млн кв. м в 2018 году. Этот результат обеспечила одна компания – «Бал Текстиль», базирующаяся в Шымкенте. С 2013 года компания реализовала последовательно три инвестиционных проекта на 11 млрд тенге, запустив производство ковров общей мощностью 5 млн кв. м в год. Даже в кризис-2020 фирма демонстрировала устойчиво рас­тущий уровень оборотов.

В Шымкенте базировался и самый проблемный игрок индустрии – группа компаний Textiles.kz, чьи предприятия «Ютекс» и «Меланж» получали кредиты Банка развития Казахстана, а после кризиса 2008–2009 годов и роста цен на сырье оказались нерентабельными. Впоследствии права требования и сами активы передали Инвестфонду Казахстана, который долгое время пытался оздоровить предприятия (в том числе привлекались кредиты БРК), а затем после нескольких лет поиска привлёк инвестора – узбекскую Alliance, которая в декабре 2019 года запустила бывший «Ютекс», а на следующем этапе планирует модернизировать и перезапустить «Меланж».

Мало поддержки

В 2020 году динамика роста в легпроме РК составила 15% при общем снижении выпуска в промышленности на 0,7% и росте обрабатывающей промышленности на 3,9%. Производство текстиля увеличилось на 4,5%, одежды – на 5,5%, кожаных изделий – на 131,1%. Среди отдельных продуктов динамичный рост показали ткани хлопчатобумажные (+59%), головные уборы (+27%), хлопок (+18%) и одежда для грудных детей (+1%). Бум производства головных уборов связан с возросшим в период пандемии спросом на медицинские маски, которые относятся к этой группе товаров.

Минувший год продолжил период нестабильных инвестиций в отрасль: если вложения в предприятия по пошиву одежды увеличились в 2020-м более чем втрое, в компании, производящие кожаные изделия, – на 3,2%, то капзатраты компаний по производству текстиля упали в два раза.

Валовый приток иностранных инвестиций в легпром минимален как в масштабах обрабатывающей промышленности, так и экономики: легпром в 2020 году привлёк $1,1 млн прямых иностранных инвестиций, что равно 0,01% от всего валового притока ПИИ в РК и 0,3% от ПИИ в обработку.

Общим местом для экспертов, принадлежащих к компаниям отрасли, стала критика государства, которое недостаточно эффективно поддерживает предприятия лёгкой промышленности.

Государственная поддержка легпрома действительно долгое время носила формальный характер и не была специализирована под решение проблем отрасли. Предприятия могли привлекать кредиты БРК (в случае, если их инвестпроекты были крупными), получать субсидии по кредитам от банков второго уровня по госпрограммам (ДКБ-2020), привлекать льготный лизинг (в случае участия в программе «Производительность-2020», в последние годы и по другим госпрограммам). Казахстанским производителям в легпроме возмещали часть затрат на участие в международных выставках.

На лёгкую промышленность была ориентирована созданная в Шымкенте специальная экономическая зона «Онтустик». Инвесторам предлагалась готовая инфраструктура и освобож­дение от ряда налогов (НДС на товары, реализуемые в зоне, КПН, земельный и имущественный налоги, ввозные таможенные пошлины – все по ставке 0%) на срок действия СЭЗ – до 2030 года.

По данным на июль 2021 года, накопленные инвестиции в СЭЗ «Онтустик» составили 33 млрд тенге, объём производства – 82 млрд, а экспорта – 45 млрд. В зоне квартируют 20 проектов 17 компаний и создано 2032 рабочих места, то есть каждый пятый работник казахстанской лёгкой промышленности.

В 2019–2020 годы в системе господдержки произошел существенный сдвиг. Во-первых, после запуска программы «Экономика простых вещей» и изменения правил ДКБ, в рамках которых заемщик мог получить гарантию на 80% займа, благодаря чему был расширен доступ предприятий МСБ к заемному финансированию. Во-вторых, в условиях пандемии часть предприятий была загружена пошивом средств индивидуальной защиты, был упрощен доступ к госзаказу. Примечательно, что из 20 проектов СЭЗ «Онтустик» семь были запущены в 2020 году.

В чужих цепочках

В ближайшие годы на развитие казахстанского легпрома будут оказывать влияние те же факторы, что и в предыдущие 10–15 лет: курс тенге к иностранным валютам, доступ к финансированию, а также способность компаний формировать сильные бренды, автоматизировать производства и встраиваться в международные цепочки добавленной стоимости. Если первые два фактора находятся вне контроля производителей, то создание брендов, автоматизация и поиск крупных клиентов – исключительная зона ответственности бизнеса.

Пример того, как встраивание в международные цепочки поставок меняет перспективы бизнеса, показывает ещё одна шымкентская компания – «АГФ групп». Предприятие, базирующееся в СЭЗ «Онтустик», с 2016 года является поставщиком постельного белья для IKEA. По данным компании, экспорт продукции фирмы по данному контракту составляет около 2 млн изделий в год.

Для включения в цепочку поставок IKEA «АГФ групп» провела частичную автоматизацию производственной линии, а также прошла сертификацию в международных лабораториях, внед­рила несколько этапов контроля качества и систему менеджмента качества ISO 9001. Судя по данным о налоговых поступлениях, экспортные обороты компании в последние пять лет устойчиво росли и продолжают расти в 2021-м. На экспорт компания ориентирует и два своих бренда домашнего текстиля – Arua и Suave.

Фокус в господдержке на экспортоориентированных производителей может стимулировать появление в ближайшее десятилетие 5–10 компаний-лидеров, которые смогут выстроить вокруг себя кластер, включающий производство отдельных видов сырья и фурнитуры, а также модернизировать систему подготовки кадров.

E-commerce – ещё одно перспективное направление для казахстанских производителей. Однако для заключения договоров с региональными онлайн-магазинами вроде Wildberries, «Яндекс.Маркет», Ozon необходимо не просто брендироваться (зарегистрировать торговую марку), но и обеспечить достаточно крупные объёмы отгрузок на склады (а это дополнительные издержки на логистику), товар необходимо маркировать, а также фирмам-поставщикам следует учитывать крупные комиссии маркетплейсов. Учитывая эти особенности меняющегося ландшафта отрасли, дальнейшая господдержка предприятий оте­чественного легпрома может включать компенсации местным производителям за комиссии онлайн-магазинов.