Памятник истории расположен вдоль трассы на территории современного одно­именного села в Жамбылском районе, который известен многим наличием мавзолеев Айши-биби и Бабаджи-хатун, а также дворцовым комплексом Акыртас.

Название городища Жалпактобе (Жалпак-тюбе, Жолпак-тюбе) в переводе на русский язык, по версии археолога Таи­сии Сениговой, означает «огромный холм». В другом варианте может иметь значение «плоский холм». Это городище, относящееся к VI–XII векам, археолог Героним Пацевич отождествил с поселением под названием Джикиль (Жикиль, Чигиль, Чикиль), которое входит в список городищ оседло-земледельческого района. По предположению историка, археолога и востоковеда Александра Бернштама, его основали выходцы из тюркского племени чигили (жикиль), одна часть которого жила в районе озера Иссык-Куль, а другая – у Тараза. И поселение было названо в их честь.

«Его историческое название нам не удалось выяснить. На основе данных письменных источников можно предположить, что Жолпак-тюбе – это Джикиль, который А. Н. Бернштам ранее отождествлял с городищем Кош-тюбе, находившимся в 12 км севернее Тараза», – отметила в своём научном труде «Средневековый Тараз» Таисия Сенигова, согласившись с мнением Геронима Пацевича о местонахождении Джикиля.

Населённый пункт с таким названием упоминается в трудах арабского географа Х века аль-Макдиси, который охарактеризовал его как «маленький город на расстоянии человеческого голоса от Тараза» с цитаделью и соборной ме­четью на рынке, обнесенный крепостной стеной. Согласно другим источникам, Джикиль находится в миле, или в 1 540 м, от Тараза, что соответствует местонахождению Жалпактобе.

В XI веке о существовании городища упоминал караханидский филолог и лексикограф Махмуд аль-Кашгари.

К сожалению, до настоящих дней, как и многие другие средневековые городища, оно не сохранилось, но остались его развалины.

Как сообщили в областной дирекции по охране и восстановлению историко-культурных памятников, изучение Жалпактобе началось в 1939–1940-х годах экспедицией Джамбулского археологического пункта под руководством кандидата исторических наук Геронима Пацевича. А в 1956 году с исследовательской миссией на место выезжали учёные Семиреченской археологической экспедиции во главе с Таисией Сениговой.

«Судя по зольникам, обнаруженным у основания южной стены городища, оставленным останавливавшимися здесь ненадолго кочевниками, данный город мог возникнуть на месте временных ставок тюркского кочевого племенного объединения – джикиль, или чигиль. Это племя являлось одним из главных родов карлуков», – писала Таи­сия Сенигова.

Сегодня городище представляет собой холм, имеющий в плане форму, близкую к прямоугольной. Можно увидеть лишь очертания некогда значимого для Тараза поселения, входившего в его ближайшую округу и игравшего роль одного из его защитников и торговых партнёров. От средневекового городища сохранился шахристан в виде прямо­угольной возвышенности.

Как указал в своей книге «Великий шелковый путь на территории Казахстана» отечественный археолог Карл Байпаков, размеры основания равны 90–95 м, а высота достигает 3–4 м. Цитадель находилась в восточной части населённого пунк­та. До наших дней дошли её остатки в виде небольшого всхолмления высотой до 4,5 м и диаметром около 30 м. Вокруг городища можно заметить следы рва, традиционно использовавшегося для его обороны. Его глубина составляет 0,5 м, а ширина доходит до 10 м.

Учёными установлено, что центральный вход в городище располагался в середине южной стены. В настоящее время он имеет вид ложбины и фланкирован с двух сторон двумя башнями округлой формы высотой около 3 м и диаметром 14 м.

Разрез культурного пласта дворика площадью 200 кв. м у въезда обнажил прослойки зольников, камышовые вкрапления, скопления черепков поддонов ступкообразных сосудов, котлов, костей овец, свидетельствующих о том, что двор имел хозяйственное назначение. Тонкие камышовые прослойки указывают на то, что вдоль стен жилых помещений периодически устраивались плоские кровли, защищавшие жителей от знойного солнца.

Также исследования дали основания предположить, что в середине западной стены, где прослеживается пониженный участок, был ещё один въезд в город. К этой мысли Таисию Сенигову склонила проходящая от въезда в центре города западина размерами 16 х 10 м и глубиной 1,5 м. По всей вероятности, это было место, свободное от застройки.

В результате произведенных на площади шахристана размером 400 кв. м раскопок установлено, что жилые помещения имели почти квадратную (3 х 4 м или 2,5 х 3 м) и подпрямоугольную (4,5 х 7,5 м) формы. Стены помещений, возведенные на фундаменте из булыжника, сложены из кирпича в основном того же размера, что и кирпич башен. Сохранившаяся высота стен жилых строений – 20–50 см, толщина – 70–80 см. Полы глинобитные, с довольно неровной поверхностью.

Таисия Сенигова писала, что внутри жилых помещений находились открытого типа очаги в виде углублений по центру пола размерами 20 х 40 см или поставленных у стен тандыров с полукруглым корпусом и слегка загнутым внутрь венчиком. Высота тандыров – 60–80 см.

Общая площадь городища составляет примерно один гектар, высота культурного слоя – 1–1,5 м. Но из-за плотной застройки нынешние размеры объекта составляют 70 х 70 м. В некоторых местах заметна сырцовая кладка стены. Высота сохранившегося ограждения достигает одного метра. В настоящее время территория памятника огорожена, так как в первой половине XX века она была занята старым мусульманским кладбищем. Западный край городища разрушается выборкой глины. Территория вокруг занята огородами и постройками села Жалпактобе.

В 1983–1986 годах на территории городища работала археологическая экспедиция под руководством Карла Байпакова, который также разделял мнение о тождестве Жалпактобе и Джикиля. А в 2010 году здесь трудилась экспедиция во главе с учёными Сериком Акылбеком и Чингизом
Кудабаевым.

Раскопки на городище выявили характер застройки по уровню VI–IX веков. Она была сплошной, все дома плотно пристроены друг к другу, а в кладовых устраивались зерновые ямы.

В одном из помещений обнаружена суфа – лежанка, выложенная по краям сырцовым кирпичом и заполненная внутри обломками кирпича. К её восточной стенке примыкал открытого типа очажок, с обеих сторон обложенный кирпичом.

Рядом с этим помещением располагалось другое, имевшее квадратную форму (4 х 4 м). Его центральная часть была занята ямой. Устье ямы, перекрытое плоской каменной плитой, было аккуратно выложено плитчатым камнем, а стенки – сырцовым кирпичом. Судя по всему, в яме хранили зерно. Подобные углубления широко известны и в памятниках предшествующего периода. Севернее зернохранилища находилось помещение с тандыром. На внутренней стороне тандыра имелись узоры в виде косых насечек.

В этом жилом массиве обнаружено много целых глиняных сосудов. Среди артефактов – кружки, богато украшенные крупным резным растительным орнаментом, котлы с дугообразными и сегментовидными ручками, алебастровые круглые столики-дастарханы диаметром 50 см, а также светильники на трёх ножках.

Вместе с керамикой найден пулевидный железный наконечник стрелы с очень короткой конической головкой, отделенной от черешка. Подобные наконечники имели широкое применение в VI–VIII веках.

Кроме того, на территории поселения учёными найдены каменные грузила, железные ножи, серпы, зернотерки овальной формы с курантами, жернова, костяные поделки и другое.

Поднятые на поверхность тюргешские монеты датируют комплекс построек VIII–IX веками. Верхний строительный горизонт городища, судя по наличию обломков поливной керамики, относится к X–XII векам.

Наиболее важным стало то, что раскопки позволили выяснить характер фортификации города. Расшифровка аэрофотоснимков и исследования 1996 года выявили вокруг центральных развалин наличие оборонительной стены, которая располагалась на расстоянии 1–1,5 км от построек. Стены сохранились на высоту 4 м. В основании их ширина составляла 5 м, по мере возвышения они постепенно сужались. В кладке стен внизу археологи обнаружили довольно массивные пахсовые блоки размерами 80 х 80 х 60 см, на которые уложены сырцовые кирпичи размерами 35 х 25 х 10 см. По углам стен возвышались округлой формы башни, возведенные на метровом глинобитном цоколе из сырцового кирпича.

Наиболее интересна конструкция северной стены. Она была обращена к степи, откуда, вероятнее всего, мог появиться неприятель. Сооруженная также из пахсовых блоков, она имеет выступ шириной у основания до 4 м.

Таисия Сенигова отмечала, что подобного рода выступы, или, как принято их называть, бермы, присущи не только таразской фортификации. Они были весьма распространенным элементом в оборонительных сооружениях Южного Казахстана и явились начальной фазой развития элементов фортификации, при которой «пристенные бермы» в комбинации с далеко вынесенными башнями служили для вылазки гарнизона во время атаки противника.

Не менее важным в обороне города было устройство хода для укрытия стрелков, расположенного вдоль гребня восточной стены. Сравнивая крепостные ограждения других городов Средней Азии, такой ход соединялся с внешними площадками округлых башен, защищенных, по всей вероятности, как и сами стены, зубцами. Уступчатые зубцы и мерлоны со стреловидными прорезями широко известны в замках Средней Азии VI–VII столетий.

Надо сказать, что зубчатое завершение стен не было исключительно местной особенностью. Этот весьма распространенный приём использовали в Парфии, Туркмении и на юге Казахстана. Изучив систему обороны Жалпактобе, археолог Таисия Сенигова пришла к выводу, что основы фортификации в Таразском округе были общими для большинства среднеазиатских крепостей.

Говоря в целом, исследование памятника истории проведено ещё не полнос­тью. Он все ещё скрывает немало тайн прошлого, которые предстоит разгадать современным учёным, так что в перспективе не исключено, что мы узнаем гораздо больше о верном спутнике древнего Тараза.