День первый: связь с прошлым и настоящее

Если вы когда-нибудь покидали Алматы ранним утром, когда горы ещё спят под голубым покрывалом, а солн­це только начинает вытягивать тени из-под акаций, – значит, вы знае­те эту дорогу. По верхней трассе, вдоль прилавков холмов Заилийского Алатау, за поворотами на Каскелен, Ушконыр и Каргалы, где асфальт путается и переходит в деревенские тропы, а воздух наполняется запахом дикой мяты, лежит Елик-Сай – мес­то, словно вышедшее из старинной казахской сказки.

Там, между белоснежных юрт и журчащих арыков с родниковой водой, у очага теплится пряный пар. Ошпаз помешивает плов в казане размером с детскую ванну – накормить нужно не кого-нибудь, а передовой отряд лучших мергенов. Лучников, пришедших не на войну, но на состязание из всех уголков Казахстана, Кыргызстана, России.

Стрельбище открытого типа: десять мишеней выстроены на ровной земле, будто десяток деревянных щитов перед обороняющейся крепостью. До них 50 метров. Для фетиха – дисциплины, в которой важны сила, меткость и выдерж­ка, – это и много, и мало. Все решает окончательный выстрел.

По команде выстраивается первая десятка. Тишина повисла над полем – слышны только скрип натягиваемой тетивы и шелест стрелы, устремляющейся в полёт. Семь подходов. Девять выстрелов необходимо успеть произвести всего лишь за две минуты. Следом следующая десятка, и лишь потом лучники с судьями идут к мишеням. Похожие на ежей, они утыканы десятками стрел. Но путаницы не возникает – каждый узнает свою: по цвету оперения, наконечнику, узору древка.

– В традиционную стрельбу из лука сейчас в Казахстане вовлечены более шести тысяч человек – это те, кто стреляет с земли, – рассказывает президент федерации «Мерген ордасы» Алматинской области Мухтархан Мамырбек­улы. – Также ежегодно растёт количество лучников, стреляющих на скаку с лошади. Соревнования проводятся как среди юниоров, так и отдельно среди мужчин и женщин.

Ты стоишь на «линии огня» и вдруг понимаешь, какой смерч могли устроить­ лучники в бою. Один залп – и десятки стрел летят с короткими, сухими щелч­ками. Потом смена, и все начинается заново. Традиционный лук не балует точностью, но и не обещает пощады. Здесь важна не машина, а человек. Его дыхание. Его интуиция.

– Это не просто спорт, – говорит Назгуль Шапиева, гостья из Кыргызстана. – Это работа ума и тела. Стрельба развивает зрение, мышление, моторику. Но главное – интуицию. Ветер? Угол? Все должно просчитываться внутри. Это, по сути, живопись. Когда художник пишет пейзаж, он знает, что и где будет. Так и здесь. Ты чувствуешь картину до выстрела.

У кого-то стрельба из лука вытеснила даже профессиональный спорт.

– Я мастер спорта по боевому самбо, – говорит Мухамеджан Жумагазы из Балхаша. – Но в 2007 году понял: хочу развивать традиционную стрельбу. Сейчас обучаю детей по всей стране. Когда начинали, нас было несколько человек. А сейчас стрельба из традиционного лука может стать олимпийским видом. Почему нет?

Солнце клонится к закату, стрелы убраны в колчаны. В казане снова закипает вода, а над полем поднимается лёгкий ветер, унося запах полыни и стружку от свежесрезанного дерева. Традиции живы там, где их берегут. А значит, каждый выстрел – это не только спорт, но и связь с прошлым, которая пульсом живёт в руках, напряженных перед главным мгновением.

День второй: охота на тень

Если первый день соревнований был словно реконструкция великой битвы – с выстроенными шеренгами лучников и шквалом стрел, с отчетливой логикой поединка, то второй напоминал древнюю охоту. Не как шоу, а как внутреннее состояние, как способ услышать мир и свою тишину. В программе – 3D-стрельба. Это не просто упражнение на меткость. Это – путь. По тропам, по склонам, среди кустарника и запаха мокрой травы – лучники идут навстречу своим «трофеям».

Условная охота на вполне осязаемых зверей. По ущелью расставлены 24 полноразмерные фигуры животных: вепрь, косуля, волк, медведь… Каждая вылеплена в натуральную величину, с точным силуэтом, анатомией и даже выражением настороженности. Каждому зверю – своя дистанция. Не угадал? Мимо. Подошел слишком близко – спугнешь. Стрелять по чужим мишеням – недопустимо. Эти правила известны каждому, кто уважает ремесло лучника.

Команды по пять человек движутся неспешно, как охотники древности. Не шумят. Не переговариваются громко. Иногда допустим только кивок, только взгляд, потому что тишина здесь – часть ритуала. Тишина, в которой слышно, как вздохнул в долине ветер, как капля скатилась по листу, как в ладони сжалась тетива.

Вот – под еловым навесом – вепрь. Тёмная туша в тени застыла у корней дерева. Один шаг – и его нет. Лучник замирает. Лук уже поднят, взгляд – точно в лопатке зверя.

Медленно, с трепетом натягивается тетива. Рука напряжена, но неподвижна. Стрела ждёт... И вдруг – движение. Едва заметный выдох. И в этот миг – полёт. Как дыхание – тихий и стремительный. Как мысль – быстрая и неуловимая. Как судьба – от которой не увернуться. Стрела уносится сквозь влажный воздух, пронизывает тишину, колышет траву – и вонзается в бок зверя с сухим щелчком. Поражение. Но красивое. Как признание в честной борьбе.

Есть и другие цели. Суслик, например, – крохотная фигурка на краю откоса. Попасть в неё не вопрос техники, а вопрос характера. Суслики не вызывают благоговейного трепета, как, скажем, медведь. Но именно они – проверка на точность, терпение и внимание. Охота на суслика – это борьба с самоуверенностью. Стрела, чуть дрогнувшая в воздухе, и – промах. Мелочь? Нет. Умение замечать малое и есть путь к великому. Ведь промах по суслику – это как ошибка в одном слове, которая рушит всю поэму.

А вот пернатая дичь – утки и фазаны. Казалось бы, простые мишени. Но они-то и учат интуиции. Тело птицы – лёгкое, изгиб формы – сложный. Попасть туда, куда нужно, удается не всем, потому что здесь важна не только точка прицеливания, но и момент. Птицу нужно «почувствовать», угадать её движение, будто она и правда готова сорваться в небо. Ветер играет, листва шумит, тетива натянута, и если ты не в едином потоке с природой, стрела пройдёт мимо. Здесь уже не стрелок, а шаман с луком. А точный выстрел – это заклинание.

Больше, чем соревнование

Стрельба из лука в Казахстане все чаще становится делом семейным. Девушки участвуют наравне с мужчинами и порой с лошади стреляют точнее.

– Я начала заниматься стрельбой из традиционного лука с 13 лет с отцом – он мой первый учитель, – улыбается Карина Азимжан. – Сначала было страшно – и лук, и лошадь. А потом я поняла, что это даёт свободу. Сейчас таких, как я, все больше. Мы участвуем в соревнованиях, и пусть это не всегда безопасно – азарт сильнее.

Есть и такие, кто пришел к луку, обойдя горы и травмы.

– Я порвал связку в горах, – рассказывает Николай Филипов, участник из Алматы, родом из России. – Пока восстанавливался, искал вид спорта, где ноги не главное. Попал в клуб – и все, затянуло. Это совсем не как винтовка, где все зависит от прицела. Здесь многое на ощущениях. Ты будто разговари­ваешь с мишенью – не видишь её чётко, но точно знаешь, где она.

Погода поначалу благоволила: пасмурно, свежо. Идеальные условия. Воздух влажный, плотный, как шелковая ткань, – стрелы в нём летят ровно, как по струне. Лучники будто чувствовали поддержку со стороны самой природы: не жарко, не душно, не ослепляет солнце. Даже птицы в кронах затаились, будто в ожидании.

Но ближе к полудню небо изменилось. Ветер поднял листья, запахи стали острее, пошел дождь. Сначала робкий, как неуверенный ученик. Потом – смелее. Мелкий, но настойчивый. Он пробирался под воротник, стекал по стрелам, впитывался в оперение. Но никто не остановился.

– Раньше я занимался хозяйством – у нас внизу, через асфальт, молочно-товарная ферма, – рассказывает Айбек Куденов, хозяин этноаула, где проходят соревнования. – Занимался скотоводством, держал лошадей. А здесь начал развивать туристический отдых. Традиционной стрельбой из лука увлекся благодаря друзьям. Проведение таких соревнований – дело непростое и, конечно, затратное. Благо нам активно помогает районный акимат: взяли на себя часть организационных моментов, помогли и друзья. Только одни 3D-мишени обошлись почти в два миллиона тенге, и это со скидкой. Но мы не унываем. Дело благое – развитие национальных видов спорта, поддержка туризма. Безусловно, надеемся, что государство будет поддерживать нас в этом деле. А пока справляемся своими силами, по возможности. Осенью хотим провести ещё один крупный турнир в честь столетия Нургисы Тлендиева. Президент Касым-Жомарт Токаев ведь ясно сказал: туризм нужно развивать. Вот и стараемся на своём уровне как можем.

Промокшие, с плотно затянутыми капюшонами, лучники продолжали путь. Стреляли. Прицеливались. Шли дальше, потому что охота не спектакль, который отменяют из-за дождя. И потому что здесь каждый понимал: испытания не только для тела, но и для духа. Стрела, пущенная под дождем, требует большего. Больше веры в себя, больше доверия к тому самому, что словами не передать, – к интуиции. А значит, и попадание – ценнее.

И так, среди дождя и теней, между скал и лесной чащей рождалась не просто стрельба. Рождался ритуал. Охота – без крови. Состязание – без вражды. И – победа, которая заключается не в мишени, а в человеке.

Когда стрельба окончена, когда последняя стрела нашла свою цель, а последняя команда вернулась с маршрута – в ущелье наступает другая тишина. Не та, что перед выстрелом. А та, что остается после. В ней – облегчение. Благодарность. Скрытая усталость. И ощущение, будто ты вышел из чего-то большего, чем просто соревнование.

Именно ради этих мгновений все и совершается. Ради момента, когда ты становишься не человеком, натягивающим тетиву, а частью мира, в котором есть цель, ветер, дерево, зверь, и ты – не против, а вместе. Мир, в котором ты не охотник, а свидетель гармонии.

Охота в горах окончена. Но настоящая цель, как и всегда, не в том, чтобы попасть в зверя. А в том, чтобы попасть внутрь себя – в ту точку, где молчит гордыня, успокаивается страх и живёт понимание.