20 кг серебра и 10 кг золота в виде украшений привезли участники из Узбекистана и 58 зарубежных стран на Первый международный фестиваль золотошвейного и ювелирного дела. Он прошел в конце мая в Бухаре.

У Бухары и до этого был свой фестиваль – знаменитый «Шелк и специи». Он проводится с 2001 года и за 20 лет попал в программы туристических агентств по всему миру и в wish-lists тысяч путешественников. Грандиозный парад участников фестиваля под бесконечными полотнами разноцветных узбекских тканей под звуки традиционной трубы – карная – поражает воображение туристов. Зрелищности fashion-показов на фоне древних стен Бухары позавидует любая Неделя моды, а профессионалы текстильного рынка всегда рады поделиться опытом и закупиться знаменитыми адрасом, хан-атласом, бахмалем и др.

Но есть одно «но». Бухара – это не только и не столько про ткани, сколько про золотое шитье и ювелирное искусство. У меня есть фотография 20-летней давности: мальчик лет 10 склонился над зелёной бархатной тканью, в руках игла с золотой нитью – обычная картинка для Бухары с давних времен и по сей день. Образцы бухарской ювелирной школы сегодня можно увидеть не только в мировых музеях, но и на сайтах главных международных аукционов. На Sotheby’s не так давно продали роскошную восточную пряжку для пояса: «серебро, позолота, чернение, Бухара, XIX век» – значится на сайте. За сколько продали? За 7600 фунтов стерлингов.

Мужское искусство

Золотошвейное дело – «зардузи» на узбекском – процветало уже при дворе Амира Тимура (Тамерлана). Испанский дипломат и путешественник, представитель древнего богатого рода Руи Гонсалес де Клавихо в своём дневнике, где описываются «жизнь и деяния великого Тамерлана», упоминает об искусстве шитья золотом.

Ремесло развивалось в разных городах, например, Герате и Самарканде, но постепенно сосредоточилось в Бухаре, где стало официальным придворным искусством: с XVI века город был столицей узбекского ханства.

Приехавшие на фестиваль мастера из Индии говорили, что для них искусство «зардози» (название сохранилось с древних времен у многих народов с минимальными изменениями в произношении – в Иране, Индии, Кувейте, Турции и т. д.) ассоциируется с династией Бабура, Великих Моголов, которые привезли его в Индию со своей родины, из Центральной Азии.

Золотое шитье оставалось официальным придворным искусством в Бухаре вплоть до начала XX века, то есть до падения эмирата. Считается, что большим поклонником «зардузи» был последний эмир Бухары Сеид Алим-хан. Но с приходом советской власти мастера потеряли своего основного заказчика. Производство (по некоторым источникам, к началу революции в городе было 300–350 ремесленников) значительно сократилось.

Впрочем, скоро были организованы золотошвейные артели, где «освобожденные женщины Востока» начали учиться ремеслу у опытных мастеров-вышивальщиков. Прежде вышивка золотом была мужской профессией и передавалась по наследству от отца к сыну. Потому что именно мужчина должен зарабатывать в семье деньги – это одно объяснение, и второе – потому что из-за женской красоты золотая нить могла померкнуть.

Кстати, знаменитый бухарский мастер золотого шитья Бахшилло Джумаев – он получил на фестивале главный приз ($5 тыс.) в номинации «Лучшая ювелирная организация» – «золотошвей» в пятом поколении. Во времена правления последнего эмира его деду принадлежала одна из 30 (!) золотошвейных мастерских в Бухаре. Похоже, что в этой семье передаются по наследству не только художественные, но и организаторские способности.

Под куполом ювелиров

Что касается ювелирного искусства Бухары, то о его значении и значимости свидетельствуют не только сохранившиеся старинные техники бухарских мастеров и сами старые украшения, но и архитектурный памятник. Он так и называется – Токи заргарон, «купол ювелиров», датирован XVI веком, и это нечто вроде средневекового торгового центра с чёткой специа­лизацией на продаже ювелирных украшений. Эта старинная крытая торговая галерея – одна из нескольких в историческом центре Бухары, но самая большая и сложная.

В средние века здесь располагались не только «бутики», но и мастерские, где можно было заказать ювелиру то или иное украшение. Кстати, это можно сделать и сейчас.

На средневековых стенах Токи заргарон и теперь можно увидеть старинные украшения – но это скорее выставка. Роскошная «боло-абру» (диадема), изящные «сарсузан» (булавки, при помощи которых платок прикреплялся к головному убору), височные подвески «гаджак», знаменитые бухарские браслеты с эмалью и многое, многое другое.

Известный исследователь Деляра Фахретдинова описывала ювелирное искусство Бухары как «сложное синкретическое явление, в котором на таджикско-узбекской основе и древних традициях слилось многое, что было привнесено другими народами». Возможно, именно в этом секрет популярности бухарских украшений – в них каждый видит что-то своё.

«Фишка» для туриста

При таких «исходных данных» появление фестиваля золотошвейного и ювелирного искусства в Бухаре было лишь вопросом времени. Другое дело, что именно это сочетание – золотого шитья и ювелирных украшений – делает его уникальным.

По словам Азизбека Муртазае­ва, заместителя председателя Ассоциации «Хунарманд» (союза ремесленников) Республики Узбекистан и вице-президента Всемирного совета ремесел по Азиатско-Тихоокеанскому регио­ну, в мире немало ювелирных выставок и конкурсов, а вот по золотошвейному делу почти ничего нет. «И тем более нет фестиваля, который совмещает два направления сразу». Возможно, именно эта не самая очевидная «связка» обеспечила первому фестивалю такой большой, сильный и разнообразный состав участников. В итоге получился не «междусобойчик» центральноазиатских ремесленников, а явно взаимовыгодное общение мастеров из Испании, Ирана, Кувейта, Новой Зеландии, Мали, Австралии, Венгрии, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Узбекистана и т. д.

К слову, это было одной из задач организаторов фестиваля: создать площадку для мастеров золотошвейного и ювелирного дела, где в первую очередь ремесленники из Узбекистана могли бы получить новые знания и опыт.

Вторая задача – создать возможности для торговли. За два года карантина, когда в стране не было крупных мероприятий, у мастеров накопилось немало продукции – её надо продавать. «На этом фестивале были хорошие продажи, – говорит Азизбек Муртазаев. – Мы вели статистику, и каждая область присылала нам вечером свои цифры. Например, Фергана – 250 млн сумов, это около $25 тыс., 50 млн сумов было у Ташкентской области и т. д. В целом за время фестиваля выручка местных участников составила примерно $200–250 тыс., зарубежных – $100–150 тыс. Причём было немало сюрпризов: изделие участника из Намибии за $3600 купил житель Узбекистана. Оказалось, что он много выезжает и ему нравится разное искусство».

И, наверное, главная задача – развитие туристического потенциала «параллельно» с развитием народного ремесла. «У нас есть фестивали во всех крупных городах, – рассказывает Азизбек Муртазаев. – В Коканде, в Самарканде и др. Это примерно так же, как карнавал в Бразилии, куда приезжают сотни тысяч туристов. Конечно, нам, к счастью, и без фестиваля есть что показать гостям, но почему бы форуму традиционного ремесла не стать «фишкой» того или другого города? Уточню: разных традиционных ремесел. Например, в Риштане у нас будет международный форум по керамике. В Маргилане есть свой отдельный фестиваль по текстилю – он называется «Атлас». В Сурхандарье на фестивале «Бойсун бахори» празднуют приход весны. А в Бухаре, начиная с этого года, два фестиваля будут сменять друг друга: в следующем году пройдёт «Шелк и специи», а в 2024-м – Фестиваль золотошвейного и ювелирного дела».