В казахстанской пищевой промышленности назрел конфликт, затронувший важнейшую масложировую отрасль и разделивший её на два лагеря. Их представители спорят, какое сырье лучше использовать для производства маргарина, кетчупа, майонеза и многих других продуктов. Традиционно применявшийся способ вреден для здоровья, что несколько лет назад признали власти. Главная альтернатива ему — пальмовое масло, репутация которого тоже далека от идеальной. Участники рынка настаивают на своей правоте, а оппонентов обвиняют в корысти и безразличии к благополучию казахстанцев. Чтобы донести свою позицию, отдельные игроки организуют конференции, куда приглашают учёных. «Курсив» выслушал позицию обеих сторон и разобрался в сути вопроса.

Переработка и производство масел в Казахстане

В Казахстане масложировую отрасль представляют несколько крупных компаний: «Евразиан Фудс Корпорейшн», «Масло-Дел», «Май», «Востоксельхозпродукт», «ШымкентМай», «Усть-Каменогорский маслозавод», «Арай», «Промбаза-7», «Пойма Май Комбинаты» и другие. Также работают две профильные ассоциации: Национальная ассоциация переработчиков масличных культур (НАПМК) РК и Масложировой союз. В НАПМК входят 36 заводов, перерабатывающих 90% семян. На них приходится более 80% рынка. В Масложировой союз входят 20 предприятий, доля продукции на рынке составляет не менее 30%, участники производят всего 226 наименований товаров.

Предприятия отрасли перерабатывают семена сои, сафлора, рапса, подсолнечника, хлопчатника, льна (маслосемена), производят растительные масла, спецжиры в качестве сырья, а также готовую продукцию — молокосодержащие продукты, маргарин, кетчуп, майонез, спред, шоколад, глазурь, соусы. Отходы от производства (жмых, шрот) идут на корма для птиц и животных.

По консистенции растительные масла делятся на твердые и жидкие. Первые состоят из насыщенных жирных кислот, содержащихся в кокосе, какао и пальме. Их производство в Казахстане невозможно по естественным причинам. Жидкие растительные масла содержат ненасыщенные жирные кислоты. К ним, помимо самых популярных подсолнечного и оливкового, относятся кунжутное, соевое, рапсовое, кукурузное, хлопковое и другие виды масел. Именно их изготовлением занимаются отечественные компании.

В пищевой промышленности гораздо востребованнее твердые масла. Они используются при производстве маргарина, спреда, шоколада, кондитерских жиров, молочных продуктов. Получать их можно из жидких масел — путём гидрогенизации (насыщение жидких растительных масел водородом). Но этот способ чреват образованием трансизомеров жирных кислот (ТЖК). В начале 2000-х годов Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) установила прямую связь между их наличием в продуктах питания и развитием серьёзных заболеваний, таких как сердечно-сосудистые и онкологические. Кроме того, потребление ТЖК повышает риск ожирения и сахарного диабета.

В 2011 году власти Казахстана прислушались к рекомендациям ВОЗ и решили ограничить содержание ТЖК в продуктах питания 2% от общей доли жира вместо прежних 8-20%. На модернизацию оборудования представителям отрасли дали семь лет, новые правила вступили в силу только в 2018-м. В нынешних условиях казахстанские пищевики вынуждены закупать твердые растительные масла за границей. Самым дешевым и доступным видом масла, которое соответствует текущим требованиям, оказалось пальмовое.

Как рассказали «Курсиву» в минсельхозе, переходным периодом воспользовались все отечественные компании, кроме «Масло-Дела». Они приспособили оборудование под переработку пальмового масла. «Масло-Дел» при этом утверждает, что не участвовал в обсуждении реформ ни 12 лет назад, ни позднее. Вместо этого его просто поставили перед фактом, выписав штраф за нарушение. Прошлогодняя контрольная закупка выявила 20-процентное содержание ТЖК в продукции «Масло-Дела». Компания недовольна тем, что норма содержания вредных веществ снижалась не постепенно, а резко — с 20 до 2%. При этом, по утверждению компании, сайт комитета техрегулирования министерства торговли и индустрии, ответственного за изменения, периодически не работает, а публикации новых правил не прошли действующий конституционный порядок.

«Не обсуждая с нами, они установили какой-то переходный период, который вообще не был обговорен с производителями. Не было постепенного снижения, чтобы до 19%, потом 18-17-16% и так далее. Их позиция, в целом, путём обтекаемых формулировок, направлена на то, чтобы показать, что госорганы все сделали правильно, а меры не принял сам производитель. На самом деле, сам технический регламент имеет очень много недоработок, в том числе, не учитывает интересы национального производителя, потребность населения, а также невозможность исполнения его требований, если не добавлять пальмовое масло или их фракции. Есть техрегламент сам по себе, а есть стандарты, которые регулируют правила отбора, лабораторных исследований. Сейчас у нас взяли российские и белорусские стандарты и применяют к нашим в рамках ЕАЭС», — сказали в «Масло-Деле».

Ситуация расколола отрасль на два лагеря, участники которых обвиняют друг друга в лоббировании собственных интересов.

Первый лагерь

«Масло-Дел» настаивает на бесперспективности и опасности нынешних порядков и даже готов возглавить научную революцию. По мнению главы фирмы Павла Селиванова, вместо запрета на содержание трансизомеров жирных кислот выше 2% правительству следует ввести переходный период, за время которого учёные разработают новый безопасный способ гидрогениезации.

Если этого не сделать, казахстанский масложировой рынок будет окончательно поделен между иностранными производителями пальмового масла, главным образом из Малайзии и Индонезии, на которых приходится 80% мировых продаж. Импорт невыгоден не только из-за риска прекращения поставок, но также из-за частых колебаний цен и валютного курса, которые непременно сказываются на конечной цене (в её структуре стоимость сырья доходит до 90%). Хотя себестоимость производства самого пальмового масла относительно низкая, отмечает Селиванов: дерево растёт около 100 лет и способно давать около 400 кг урожая ежегодно.

Глава «Масло-Дела» уверен, что производство конечной продукции из отечественного сырья выходило бы на треть дешевле. Такую оценку подтверждает руководитель Масложирового союза Константин Невзоров. Один контейнер пальмового масла вместе с доставкой в Казахстан, по его словам, обходится в $15 тыс.

Позицию разделяет также НАПМК. В разговоре с «Курсивом» глава ассоциации Ядыкар Ибрагимов заявил, что считает гораздо более оправданной гидрогенизацию жидких масел.

«После 2018 года мы стали слишком импортозависимыми от поставок пальмового масла и отказывались от использования именно тех растительных масел, которые мы сами производим. Исключение отечественных растительных масел в производстве маргаринов и спредов путём однобокого перехода на пальмовое масло ставит под угрозу продовольственную и пищевую безопасность страны. Поставки импортных товаров, как показывает мировая практика, могут прекратиться в любое время. Сейчас производителям выгоднее закупать пальмовое масло именно из-за введения меры по содержанию трансжиров в 2%», — отметил Ибрагимов.

Говоря об опасности зависимости от импорта, глава «Масло-Дела» оспаривает официальные данные по ввозу пальмового масла в Казахстан. По его словам, на самом деле в страну попадает не 30-49 тыс. тонн (в зависимости от года, как утверждает официальная статистика), а почти втрое больше — 160 тыс. тонн. Официальные данные в 50 тыс. тонн (как было в пандемийном 2020 году) учитывают только то сырье, которое при ввозе в страну оформляется как пальмовое и пальмоядровое масло, ещё 110 тыс. тонн проходят через таможню под видом другой продукции, утверждает Селиванов.

Ещё один повод отказаться от использования импортного пальмового масла — наличие в Казахстане свободных мощностей по переработке и посевных площадей, на которых можно ежегодно получать 1,2 млн тонн жидкого масла с последующей переработкой в твердое. Сейчас же они просто простаивают, говорит Селиванов.

Наконец, указывает он, пальмовое масло тоже опасно для здоровья. В нём содержатся глицидиловые эфиры, способные вызывать рак. По сравнению с пальмовым маслом, продолжает топ-менеджер, менее вредны даже ТЖК. Селиванов и вовсе сомневается, что влияние последних на организм человека настолько негативно, как об этом принято говорить. В качестве доказательства своей правоты он ссылается на существование природных изомеров.

«Они [изомеры] есть даже в грудном молоке. Человечество до этого как-то развивалось. Они одинаково влияют на здоровье. Наши учёные, с которыми мы работаем, признали, что пальма вреднее, чем гидрогенизированные жиры», — отмечает глава «Масло-Дела» в разговоре с «Курсивом».

Ему вторят привлеченные «Масло-Делом» учёные, выступавшие вместе с Селивановым на профильной конференции в Алматы.

«Пальмовое масло значительно вреднее чем гидрогенизированные масла по избытку насыщенных жирных кислот и высоким содержанием глицидиловых эфиров превышающую норму. По медико-биологическим исследованиям пальмовое масло негативно повлияло на ткани печени крыс», — говорит завлаборатории «Переработка масличного сырья» Казахского научно-исследовательского института перерабатывающей и пищевой промышленности Асхат Далабаев.

Вместе с коллегой, кандидатом химических наук Али Ауэзовым, они провели сравнительный анализ подсолнечного саломаса (твердого жира, получаемого путём гидрогенизации жидких жиров) и пальмового масла и пришли к выводу, что в пищевой промышленности предпочтительнее использовать первый. По их словам, в выпускаемых сейчас жирах и спредах высокое содержание насыщенных жирных кислот, которые не менее вредны, чем трансизомеры.

Ещё один аргумент Далабаева и Ауэзова сводится к тому, что продукция с низкой долей ТЖК содержит гораздо больше насыщенных жирных кислот, чем требуется организму среднего человека — 40-55% против 25-30%.

Нынешнее положение дел Павел Селиванов считает «не просто такой ситуацией, которая сама произошла». По его словам, за ней стоят интересы производителей пальмового масла.

«Суть ”пальмового» вопроса в целом сводится к следующему: огромный импорт пальмового масла и его фракций приводят к постепенному вытеснению отечественных растительных масел, снижается производство твердых растительных жиров с высокой добавленной стоимостью, масложировая отрасль приходит в упадок», — отметил Селиванов.

Президент НАПМК Ядыкар Ибрагимов тоже считает, что «пальмовое масло — это бизнес для кого-то»:

«Если принимаются какие-либо законы в пользу одного товара без возможности замещения, это чревато негативными последствиями».

Главные из возможных последствий — стремительное повышение цен и дефицит, которые уже наблюдались в прошлом году применительно к сахару.

Второй лагерь

Оппонентов «Масло-Дела» и НАПМК представляет Масложировой союз. Его глава Константин Невзоров считает, что требования ВОЗ и правительства Казахстана об ограничении уровня ТЖК в продуктах, а равно и о недопустимости гидрогенизации, обоснованы и должны соблюдаться — даже если это невыгодно производителям.

«Все терпят, все ждут — и кондитеры, и масложировые предприятия по всему миру. Кроме того, переработка пальмового масла в спецжиры, более долгий и трудоемкий процесс, чем гидрогенизация. Рецептуры отрабатываются по 10 лет. Процессы переработки «пальмы» могут занимать до нескольких дней и стоят в 1,5 раза дороже чем гидрогенизация. И идут на это производители всего мира. Сейчас обсуждается, что 2% трансжиров тоже много, стремиться надо к 0%», — указывает глава союза.

При этом для человека опасны только промышленные ТЖК, образующиеся в результате насыщения жидких масел водородом, — в отличие от животных трансжиров естественного происхождения, содержащихся в молоке и мясе. Инициативу с увеличением предельной доли содержания ТЖК Невзоров называет следствием «нежелания одной производственной компании отказаться от опасной и устаревшей, но экономически выгодной технологии производства».

Последствия для отрасли от возврата к старым правилам собеседник «Курсива» называет катастрофическими:

«Нам закроют экспорт, будет нанесен большой ущерб имиджу казахстанской безопасной натуральной продукции. А соседние страны если узнают, что у нас ввели послабления, что трансжиры не контролируют, то просто завалят все полки вредными, дешевыми и некачественными продуктами питания».

Невзорова поддерживает и минздрав. В ответ на запрос «Курсива» ведомство заявило, что выступает против отмены нормы в 2%:

«По информации Казахской Академии питания, отмечается, что внесение изменений в нормативные законодательства ЕАЭС касательно увеличения содержания трансизомеров жирных кислот является не только нецелесообразным, но и приведет к увеличению смертности населения РК от сердечно сосудистых заболеваний и принесёт огромный социально-экономический ущерб Казахстану».

Что сейчас

Пока идёт спор двух противоборствующих сторон, правительство не спешит в очередной раз менять недавно устоявшиеся правила и возвращаться к повышенным нормам содержания в продуктах питания трансизомеров жирных кислот. В таких условиях казахстанские компании продолжают выпускать жидкие растительные масла — менее востребованные в пищевой промышленности по сравнению с твердыми, но безопасные для здоровья.

По данным Бюро национальной статистики (которые оспаривает глава «Масло-Дела» Павел Селиванов), в прошлом году объём производства вырос сразу на 40% (после снижения на 14% в 2021-м), до 464 тыс. тонн, около 80% этого объёма пришлось на подсолнечное масло. Более 70% продукции было отправлено на экспорт.

При этом страна активно закупает подсолнечное масло, в основном из России, рассказали «Курсиву» в НАПМК. Причиной тому — удобная логистика. В приграничных регионах расположены сразу несколько заводов, доставлять продукцию из которых удобнее и дешевле, чем из Восточно-Казахстанской области, где находятся основные отечественные мощности. Пока Селиванов и его единомышленники выступают против пальмового масла в пользу казахстанского сырья и говорят об опасности импортозависимости, страна не может обеспечивать себя даже самым популярным на кухнях (хотя и менее востребованным в промышленности) видом масла.

Всего же в Казахстан в 2022 году было ввезено 129 тыс. тонн растительных масел. Пальмовое и пальмоядровое занимают 23% общего объёма, или 30 тыс. тонн.