Почему стартапы в Казахстане не вырастают в крупные проекты
Провалом для стартапа можно считать не только закрытие компании, но и «преждевременный» экзит – продажу бизнеса до того, как он стал приносить реальные деньги. «Курсив» узнал у предпринимателей об основных причинах, почему они закрыли или продали стартап.
Крипта потянула на дно
Перед новым 2023 годом, Азат Бекмагамбетов распустил команду стартапа Paxaro Labs. Проект, который представлял собой акселератор для развития криптостартапов в Web 3.0 в Казахстане и Центральной Азии, успел проработать два года. Главной причиной закрытия стало то, что фаундеры изначально выбрали неработающую бизнес-модель.
«Мы обучали стартапы, писали маркетинговые стратегии, находили эдвайзеров и инвесторов. Наша ошибка – в неправильной бизнес-модели. Мы подписывали договор о будущей доле в стартапах после привлечения инвестиций, но не брали с них плату», – сказал Азат Бекмагамбетов.
Paxaro Labs помог семи стартапам, но сам остался без финансирования. «В первую очередь нужно было привлекать инвестиции для себя», – сожалеет Бекмагамбетов.
Этот проект фаундеры поддерживали за счёт средств, заработанных на продаже софта для операций с криптовалютой. Однако обвал на рынке криптовалюты и крах крупнейшего
онлайн-сервиса обмена цифровых валют FTX сильно снизили эти доходы. В итоге деньги, которые фаундер и его напарник заработали ранее на продаже софта, закончились, а инвестиции они привлечь не смогли.
«Эмоционально было сложно. На несколько месяцев я погрузился в депрессию. В итоге мы потратили около $500 тысяч. Сейчас мы запускаем новый образовательный проект, связанный с криптовалютами», – поделился планами Азат Бекмагамбетов.
Airbnb для парковок
Сервис turaQshare, который в своё время называли Airbnb для парковок, запустился в Астане в 2017 году. Четыре молодых человека выиграли грант на конкурсе Astana Innovations. Выигранный 1 млн тенге фаундеры вложили в разработку мобильного приложения, которое позволяло водителям быстро находить свободные места в закрытых паркингах.
Бизнес-модель строилась на том, что владельцы парковочных мест в ЖК и БЦ, когда их авто было в отъезде, могли сдавать их в аренду находящимся поблизости водителям. За это владелец получал 70% от оплаты, а 30% делили между собой стартап и управляющие компании ЖК и БЦ, которые взимали деньги за использование парковочного оборудования. Перед закрытием в приложении проходило около одной тысячи транзакций в месяц, что не покрывало расходов.
«Если можно было бы повторить, то я многое сделал бы по-другому, – признался фаундер Ануар Байтулаков. – Не стал бы разрабатывать мобильное приложение. Все можно было тогда сделать в Телеграмме. Да и Астана не готова была ещё к такому продукту – рынок совместного потребления не был развит. Многие не понимали выгоды и не захотели пускать чужие авто на своё место на определенное время, в том числе управляющие компании».
Он сожалеет, что в те годы венчурное инвестирование только зарождалось и вместо профессиональных бизнес-ангелов финансирование было в руках корпоративных менеджеров.
«Если бы мы с этой идеей пришли к инвесторам позже, то мы бы получили финансирование, – практически уверен Ануар Байтулаков. – Потому что после пандемии инвесторов появилось гораздо больше и они стали качественнее. А в 2017 году были корпоративные белые воротнички без предпринимательского опыта».
В начале 2019 года, когда у фаундеров уже закончились деньги, проект захотел купить бизнесмен из Актобе за $120 тыс.
«Нам тогда нужны были не просто инвестиции, а экспертиза и связи инвесторов, так называемые Smart Money, которые открыли бы нам двери. Мы же не могли пробиться на встречи в крупные БЦ в центре города. И раз уж решили делать мобильное приложение, то надо было делать его на Android с открытыми кодами и репозиториями, а уже потом запускать IOS», – перечислил недочеты в работе Байтулаков.
Также у фаундера остались сожаления по поводу команды. «Спустя время я понимаю, что нужно было набирать в команду ребят поопытнее и старше, которые могли бы продержаться в трудное время на энтузиазме», – добавил экс-стартапер.
Пандемия и e-sim свалили стартап
В 2018 году казахстанский hardware-стартап Nommi объявил о создании портативного Mi-Fi-роутера, предоставляющего быстрое подключение к интернету по всему миру. Стартап привлёк $92 тыс. на крупной краудфандинговой платформе Indiegogo. А на следующий год $300 тыс. проинвестировал суперангел Мурат Абдрахманов. Фаундеры Алена Ткаченко и Кайрат Ахметов рассказывали, что они зарегистрировали проект в США и фокусируются на развитые рынки. При этом производились роутеры в Китае, а команда базировалась в Казахстане.
В 2020 году, как рассказывала CEO стартапа Алена Ткаченко, во время пандемии производство гаджетов в Китае остановилось и продажи значительно снизились. А год назад, по словам Мурата Абдрахманова, проект прекратил работу, хотя ещё не подавал на банкротство.
Алена Ткаченко сказала «Курсиву», что пока не готова обсуждать судьбу Nommi. Инвестор Мурат Абдрахманов отметил, что Nommi не смог справиться с форс-мажорными обстоятельствами.
«Как тревел-сервис, он стал жертвой пандемии коронавируса и введения технологии e-sim в ПО IOS и Android. У стартапа были одни из самых сильных фаундеров – Алена Ткаченко и Кайрат Ахметов. Они пытались делать пивоты и уйти в b2b, но в итоге не получилось», – вспомнил Мурат Абдрахманов.
Где просчитались?
По мнению трекеров, сегодня, по сравнению с прошлыми годами, количество закрывшихся стартапов стало гораздо меньше. Число выживших выросло до 50% от общего числа. Такие данные приводит Татьяна Хасанова, трекер в международных проектах Astana Hub.
«Фаундеры стали приходить в акселераторы более осознанно, они уже знают, что такое гипотеза, и тестируют её до прихода в бизнес. Но возник другой вопрос: их не устраивает только выживаемость проекта, когда они могут зарабатывать 300-400 тыс. тенге на каждого человека в команде и тянуть дальше стартап. Сейчас тенденция, что если ежемесячный доход не превышает 1 млн тенге, то они просто закрывают его сами», – говорит Хасанова.
CEO MOST Incubator Ануар Лензат сказал, что ещё одной причиной «невыживания» проекта является плохое изучение рынков для масштабирования.
«В США востребованы прорывные и глубокие технологии, а казахстанские продукты невостребованы, – привёл пример Ануар Лензат. – Некоторые создают новый продукт, у которого нет конкурентов, но для его продвижения нужны большие вложения в маркетинг. А казахстанского капитала не хватает для таргетинга на больших рынках».
Эту же причину отметила и Татьяна Хасанова: «Очень часто отличная идея и команда отличная, но способность рынка покупать продукт слишком низкая, значит, недостаточно изучили его. Есть случаи, когда слабенькая команда на большом рынке находит свой PMF (product market fit) и в процессе развивается».
Также текучесть кадров в стартапе приводит к тому, что процессы приходится постоянно налаживать заново.
«А это красный флаг для инвесторов», – констатировал Ануар Лензат.
Редактор текста Татьяна Трубачева
