«Курсив» пытается понять, почему крупнейший стриминговый сервис выбрал для долгосрочного партнёрства в Центральной Азии наших соседей, а не нас.

Два года назад весь регион взбудоражила новость о том, что крупнейшие мировые бренды, такие как Apple, Google, Netflix, Nike, Adidas, INDITEX (представляющий марки Massimo Dutti, Zara, Pull & Bear, Oysho, Bershka, Stradivarius и др.) зарегистрировались в качестве налогоплательщиков в Узбекистане. Пока переезда технологических гигантов мы не наблюдаем, но некоторый прогресс в заданном направлении уже чувствуется.

К примеру, сейчас Netflix снимает в Узбекистане полнометражный исторический фильм, посвященный знаменитому узбекскому завоевателю, полководцу амиру Тимуру, или как его ещё называют, Тамерлану. Как так вышло, что лидер кинопроизводства в нашем регионе – Казахстан, но проект для Netflix снимается в Узбекистане и по мотивам узбекской истории? Попробуем в этом разобраться.

С чего все началось?

В 2019 году американский кинопродакшн Mystery Box во главе с молодым режиссёром, на тот момент видеоблогером Джейкобом Шварцем, снял в Узбекистане небольшой проморолик в формате 8К, раскрывающий все великолепие историко-культурного, архитектурного и природного наследия страны. Проект очень понравился узбекскому руководству и был официально поддержан их Госкомитетом по туризму.

Позже Шварц заявлял о планах снять в Узбекистане исторический сериал в стилистике «Игры престолов». События происходили в XII веке, проекту дали рабочее название Blood and Silk («Кровь и шелк»), но должного развития тема не получила. Наконец в 2023-м стало известно о съёмках полнометражной драмы «Тамерлан», и здесь своё принципиальное согласие дебютанту (до этого Шварц снимал лишь несколько короткометражных и документальных работ) дал сам Netflix.

Бюджет проекта не озвучивается, но, вероятно, он пока не самый большой – обычно стриминг даёт деньги на съёмки пилотного эпизода, а если снятое нравится, выделяется уже полный бюджет.

Сейчас «Тамерлан» – это копроект США, Узбекистана и Казахстана. Интерьерная часть съемок (около 50% процесса) проходит в Узбекистане, экстерьерная – в Казахстане. В настоящее время от американцев там работает техническая команда (режиссёр, операторы, осветители, звукорежиссеры), узбекскую сторону представляет административная группа и пара актёров (одна из них популярная узбекско-турецкая актриса Юлдуз Раджабова). Казахстан представлен всемирно знаменитой каскадерской группой Nomad Stunts под руководством Жайдарбека Кунгужинова, а также группой наиболее известных актёров, в числе которых Санжар Мади, Жандос Айбасов, Еркебулан Дайыров, Азиз Бейшеналиев, Максат Сабитов, Асан Мажит и каскадер Олжас Тогымбет. Кроме того, в команде проекта казахстанские художники по костюмам и гриму, специалисты SFX и VFX.

Наши в большинстве

Историческая драма «Тамерлан» посвящена истории становления великого завоевателя, легендарного полководца, военного тактика и стратега, основателя династии, представители которой правили в средневековых государствах Центральной Азии и даже в Индии, амира Тимура. Центральной в картине станет история объединения Тимуром тюркских племен под своим флагом и преодоления им испытаний, связанных с этим процессом.

Над проектом работает международная актёрская команда – актёры из США, Великобритании, Австралии, Монголии, Казахстана и Узбекистана. Главную роль играет американский актёр со скандинавско-индейскими корнями Кристиан Мортенсен. Известному казахстанскому актёру Санжару Мади досталась роль друга Тамерлана – купца с военным прошлым по имени Джасур. Реальный это исторический персонаж или придуманный – неизвестно, но по сюжету однажды в далекой юности Джасуру удалось спасти Тамерлана от смерти и через некоторое время у того появилась возможность отблагодарить спасителя тем же – он тоже его спас, после чего у них завязалась многолетняя дружба. Санжар рассказывает, что казахстанцы успели уже сняться в узбекской части картины и ждут съемок в Казахстане. Изначально Санжара Мади приглашали на роль отрицательного героя, но режиссёр, посмотрев пробы, решил доверить ему одну из ключевых положительных ролей. В итоге роль антагониста досталась британскому актёру корейского происхождения Джошуа Джо. Все актёры играют на английском языке.

Интересно, что большая часть актёрской команды из Казахстана, их даже больше, чем узбеков.

«Вспомните нашего «Кочевника», – говорит Санжар, – когда мы только начинали, у нас было то же самое, в основном играли иностранцы, а мы в массовке. Думаю, это все из-за того, что у них первый подобный фильм».

Опыт против бизнес-среды

В кино Казахстан сегодня, очевидно, лидер региона, только в прошлом году у нас сняли 58 полнометражных картин в самых разных жанрах – от комедий и спортивных драм до музыкальных байопиков. Съёмки полномасштабных исторических блокбастеров с большим количеством батальных сцен и массовки для наших степей тоже не новость. Наши режиссёры (например, Адильхан Ержанов, Фархат Шарипов, Дарежан Омирбаев) ежегодно участвуют в крупнейших кинофестивалях, а наши актёры и каскадеры из Nomad Stunts сотрудничают с мировыми стриминговыми сервисами (HBO, Apple TV+) и студиями-гигантами (Disney, Universal). Благодаря этому сегодня они участвуют в самых больших международных проектах: недавно «Номады» снялись в эпохальном байопике Ридли Скотта «Наполеон» и готовятся к съёмкам в фильме с Кевином Костнером, Морганом Фриманом и Кирой Найтли. К слову, «Тамерлан» – это уже третий проект Nomad Stunts, снимаемый в сотрудничестве с Netflix. Ранее казахстанские каскадеры принимали участие в съёмках сериалов для этого стримингового гиганта «Марко Поло» и «Письмо королю».

Так почему Netflix выбрал не Казахстан, а Узбекистан? Роскошная узбекская аутентика, их красивейшие города и уникальная история страны вряд ли для практичных американцев были определяющими.

«Для нас это тоже вопрос, – говорит один из самых востребованных казахстанских актёров Санжар Мади, который снимается в этом проекте. – Я не знаю, какова точная причина выбора в пользу Узбекистана, но уверен, что без наших чиновников, которые не хотят идти навстречу иностранцам, не обошлось. Я не был на встречах представителей Netflix с казахстанской стороной, но они точно были, и ничем результативным это, как мы видим, не закончилось. К примеру, узбеки не стали ставить какие-то условия приезжим кинематографистам, они сразу же освободили иностранную съемочную группу от налогов, дали офис, местную команду и полный карт-бланш – пусть снимают все, что они хотят, лишь бы в Узбекистане. У нас же однажды на встречу с руководителем «Казахфильма», говорят, не пустили представителя сериала Netflix «Марко Поло» из-за того, что он был в casual. И как на такое реагировать? На мой взгляд, упущение контракта с Netflix – это ошибка госаппарата и очевидный непрофессионализм некоторых людей в этом вопросе».

«Все хотят сразу много денег»

«Если мы хотим выхода на мировой рынок, нам всем надо быть немного лояльнее, – считает постановщик трюков, руководитель международной группы каскадеров Nomad Stunts Жайдарбек Кунгужинов. – Почему у нас считается, что раз сюда едут американцы, нужно побольше им зарядить и пытаться на них заработать? Да, мы будем зарабатывать, но не сразу же, надо сначала создать привлекательные условия! Узбеки поступили умно – они пошли на максимальные уступки, предложили недорогие цены и даже свою историческую локацию – город Хиву предоставили для съемок бесплатно. У нас же никто не думает о том, что надо сначала создать рынок, все сразу хотят денег. Чтобы создать прецедент, мы должны приглашать иностранные проекты в страну, предоставлять им комфортные условия работы, показывать, на что мы способны, и, если им будет легко здесь, только после этого люди к нам поедут».

По словам Жайдарбека, в Узбекистане снимать, разумеется, дешевле, но и казахстанцы могли бы выставлять иностранным съемочным командам не западные цены, а адекватные нашему рынку. Во-первых, нужно учесть, что те и так тратятся, чтобы приехать сюда. Во-вторых, инфраструктуру казахстанской индустрии пока никак нельзя сравнивать с инфраструктурой тех стран, которые приглашают к себе на съёмки. Взять ту же Малайзию, в которой казахстанская группа каскадеров и актёров пребывала четыре месяца, пока снимали сериал «Марко Поло». «У них даже особо и локаций нет, все снимается в декорациях, зато у них продуманная инфраструктура и чёткая система рибейта, то есть возврата денежных средств. У нас эта система внедрена на уровне бумаг, однако на деле она никак не работает, – говорит Жайдарбек. – Никаких механизмов возврата у нас не предусмотрено. Кто именно будет возвращать потраченные средства? Министерство финансов? Министерство культуры? Государственный центр поддержки национального кино? Никто не знает».

То, что сейчас в этом фильме участвует Казахстан – это заслуга исключительно Nomad Stunts.

«Они с самого начала хотели работать с нами, но в Узбекистане, я же настоял на том, чтобы половина съемок была в Казахстане, и предложил им максимально гибкие условия, показал, какая у нас природа, какие у нас фактурные актёры, которые и в седле хорошо держатся, и дерутся, и фехтуют, их ничему не нужно обучать, это готовые артисты. Привез американцев к нам, продемонстрировал тренировочную базу, гостиницу, конюшню, мы ведь не первый проект делаем с иностранцами».

По словам Жайдарбека Кунгужинова, с тех пор, как Netflix впервые вышел на казахстанский рынок в 2014 году со своим сериа­лом «Марко Поло», уже прошло почти 10 лет, тогда в работе с американцами было немало административных ошибок, не хватало опыта в логистике, транспорта, а где-то даже интернета. В итоге те сняли в Казахстане ровно столько, сколько планировали, и уехали, зато пригласили всю нашу каскадерскую группу Nomad Stunts в Малайзию.

«С тех пор принципиально у нас ничего не изменилось, – говорит Жайдарбек. – Мы поняли, что пока мы сами не возьмемся за продюсирование таких проектов, ничего не сдвинется с места. От государства нам нужна лишь небольшая лояльность: визовая поддержка и все необходимые разрешения на съёмки. Но если бы наши чиновники взялись за эту тему как за долгосрочный, но очень прибыльный проект, было бы разумно».

Хорошие декорации

Одной из причин, почему сейчас проект снимается в Узбекистане, стало то, что он славен своими древними городами: Самаркандом, Бухарой, Хивой. «Здесь, конечно, соперничать с узбеками мы не можем, но что нам стоить построить красивую декорацию древнего города? – говорит Жайдарбек. – У нас столько торговых центров и спортивных залов понастроили, сколько людей нет. Говорят, в Астане спорт­сменов не хватает на все залы. Постройте две кинодекорации в Алматинской области, и прибыль будет огромная! Это ведь может стать не только местом притяжения кинематографистов, но и туристический достопримечательностью».

«В Хиве мы снимали в старом городе, и я бы не сказал, что это было что-то сверхъестественное, чего нельзя у нас сделать, ведь зрителям все равно, это настоя­щая достопримечательность или киношная», – соглашается Санжар.

«Я понимаю, у нас в стране нефть, газ и к киноиндустрии принято относиться свысока, однако это недооцененный ресурс, который может приносить ощутимый доход, – продолжает Кунгужинов. – А у нас дальше разговоров ничего не идёт, меня выбрали амбассадором туризма на год – и что? Грамоту дали – и все. У нас деньги тратятся на рекламу достопримечательностей, а на это тратить не нужно, нужно вкладывать в места, тогда все и без рекламы приедут. То же самое и с актёрами – не нужно возить их сюда на фестивали, сделайте так, чтобы они работали здесь, а не приезжали на красную дорожку».

Что касается той самой знаменитой декорации «Кочевника», построенной почти 20 лет назад, то она уже морально устарела. «Боюсь, там уже нельзя снимать, доски шатаются, когда ходишь», – говорит Жайдарбек.

Теперь и в кино?

«Если наши люди, принимаю­щие решения, будут также инертны в ключевых вопросах, думаю, это вопрос года или двух, – считает Санжар Мади.

– В Узбекистане снимать дешево, их чиновники открыты к предложениям, у них вкусная еда и комфортные условия проживания. А то, что у них не так много англоговорящих специалистов, тех же актёров, это легко решается».

«Постройте декорацию, будьте лояльны к иностранцам, сделайте понятную систему рибейта, освободите представителей киноиндустрии от налогов, и вы увидите, как о нас заговорят», – подытоживает Жайдарбек Кунгужинов.

В любом случае шанс начать сотрудничество со стримингом, у которого 232 млн подписчиков по всему миру, у нас ещё есть.