​Для этого им всего лишь нужно вступить в модель единого закупщика, пока же их импорт электроэнергии частично оплачивается другими потребителями.

Вхождение казахстанских промышленных групп, имеющих свои электростанции, в модель единого закупщика может существенно снизить тарифы на электроэнергию в стране. Об этом корреспондент inbusiness.kz узнал из разговора с главой Казахстанской ассоциации энергоснабжающих организаций (КАЗЭСО) Сергеем Агафоновым.

В марте наше издание писало, что в рынке единого закупщика не участвуют горнометаллургические группы — Евразийская группа (Eurasian Resources Group, ERG) и "Казцинк", обладающие собственной генерацией, хотя с момента запуска в июле прошлого года в него включилась медная корпорация "Казахмыс", у которой тоже имеются свои источники электроэнергии.

Поясним, что конечный средневзвешенный тариф на электроэнергию в Казахстане в модели единого закупщика складывается из его усредненной цены, формирующейся по итогам закупа у казахстанских электростанций и при необходимости российского импорта, по которой единый закупщик – расчетно-финансовый центр при минэнерго – продает электрическую энергию оптовым потребителям и энергоснабжающим организациям (ЭСО), а также из расходов на мощность, балансировку, использование электросетей KEGOC, РЭК и надбавки за сбыт.

"Промышленные группы, которые широко известны в стране, могут продавать вырабатываемую их электростанциями электроэнергию единому закупщику, но делают это только когда у них возникают свои излишки. Однако, когда им нужна электроэнергия в нашей энергодефицитной энергосистеме, то её можно достать только через единого закупщика путём дорогого импорта из России. Мы эту схему описали депутатам, а они её направили в минэнерго. По нашей оценке, промышленные группы в совокупности занимают примерно 25% рынка потребления электроэнергии. Считаю, что наличие такой привилегии несёт вред модели единого закупщика. Полагаю, что отдельные промышленные группы согласились на его ввод с июля прошлого года только благодаря их исключению из неё, которое они пролоббировали. При этом институт единого закупщика важен, так как он распределяет затраты на дорогой импорт из РФ по всей энергосистеме, чем пользуются промышленные группы, которые не всегда самодостаточны", — рассказал эксперт в беседе.

Чтобы не быть голословными в аргументации, в КАЗЭСО детально посчитали вред и пользу от неучастия промышленных групп в схеме единого закупщика, взяв за базу показатели работы его первого полугодия с июля 2023 года.

"Когда промышленные группы покупали в прошлом полугодии недостающую им импортную электроэнергию у единого закупщика, то получали её примерно по средней цене, которая сложилась в предыдущем полугодии на уровне 13,7 тенге за кВтч. Однако за эту дополнительную импортную электроэнергию единому закупщику приходилось платить в среднем по 32 тенге за кВтч за полугодие. То есть разница для промышленных групп составляла почти 20 тенге, если умножить на объём, понадобившийся им в прошлом полугодии – это чуть больше 1,5 млрд кВтч, то для них эта экономия вылилась в 20 с лишним млрд тенге. Это столько они заработали дополнительно, использовав модель единого закупщика, импортируя через него", — раскрыл данные эксперт.

Объективности ради он уточнил, что промышленные группы могут не только пользоваться выгодами модели единого закупщика, не участвуя в ней, но и приносить ей небольшую пользу.

"Надо признать, что они и пользу приносили, поэтому положительный фактор, который имел место, что их средняя предельная цена в 7,8 тенге за кВтч, выше которой они не могут продавать - она была, конечно, ниже средней цены единого закупщика в 13,7 тенге за кВтч. Поэтому, когда промышленные группы продавали единому закупщику излишки своего электричества, то за полугодие они дали его рынку примерно 5 млрд тенге. Кроме того, потребляя примерно 25% электроэнергии в стране, они пропорционально несли бремя по условной покупке 25% электроэнергии ВИЭ, фактически добавляя в себестоимость своего электричества часть общих затрат на зелёную энергетику в Казахстане. Как известно, для всех участников рынка единого закупщика цена электроэнергии ВИЭ разбавляется в его средней цене реализации, в озвученных 13,7 тенге это уже условно сидит. Поэтому этот объём затрат можно убрать из заявленных нами расходов на 1,5 млрд тенге кВтч импортной электроэнергии, которые единый закупщик купил во втором полугодии для промышленных групп", — указал Сергей Агафонов в разговоре.

Тем не менее минусы от неучастия промышленных групп в системе единого закупщика сильно перевешивают плюсы.

"С учетом условной покупки электроэнергии ВИЭ горнопромышленными группами 20 с лишним миллиардов тенге нагрузки для части энергосистемы под единым закупщиком превращаются в 16 млрд тенге, на которые накладывается положительный эффект влияния промышленных групп на рынок единого закупщика при продаже ему электричества, который был подсчитан на уровне примерно 5 млрд тенге, все равно остается около 12 млрд тенге их отрицательный вклад за полугодие, то есть в год это порядка 24 млрд тенге", — констатировал специалист.

Ассоциация энергоснабжающих организаций обратилась в минэнерго с просьбой обратить внимание на проблему неучастия промышленных групп в модели единого закупщика и инициировать поправки в закон, исключающие их привилегированное положение.

"Это можно сделать двумя способами. Самый простой и понятный – это чтобы все работали через единого закупщика, без оглядки на сегрегацию на группы лиц и простых потребителей. Второй способ – цена на импортную электроэнергию для промышленных групп, в случае если им удастся избежать интеграции в систему единого закупщика, должна быть для их нужд полностью транслирована, то есть быть по 32 тенге за кВтч или даже больше сейчас, а не усреднена по средней цене реализации единого закупщика и не размазана по большей части энергосистемы, как сейчас. Если им понадобилась импортная электроэнергия, то пусть им покупает единый закупщик именно за ту же цену импорта, а не усредненную и распределенную на плечи других потребителей. Эту формулу даже можно усложнить – учесть в ней положительный вклад промышленных групп в модель единого закупщика в виде продажи ему излишнего электричества по дешевке и несения нагрузки на условную покупку ВИЭ, чтобы не транслировать на них полностью цену российского импорта, а учитывать пользу от них рынку единого закупщика", — предложил Сергей Агафонов.

Он представил нашему изданию примерные расчеты, что если промышленные группы вступят в модель единого закупщика, то в среднем тарифы на электроэнергию в Казахстане снизятся на полтора тенге на кВтч.

"В прошлом году в Казахстане было потреблено 115 млрд кВтч. Если условно поделить на полугодия, то на второе придётся примерно 57,5 млрд кВтч. Промышленные группы занимают приблизительно 25% рынка потребления электроэнергии, значит им потребовалось за полугодовой период 14,4 млрд кВтч. Разница их усредненного тарифа в 7,8 тенге за кВтч против прежней средней цены единого закупщика во втором полугодии 2023 года в 13,7 тенге за кВтч получается 5,9 тенге на кВтч – это та удельная выгода, которые они могут приносить рынку единого закупщика из расчета на кВтч. Если 5,9 тенге на кВтч умножить на объём их потребления в 14,4 млрд кВтч, то в абсолютном выражении они могут рынку дать дополнительно почти 85 млрд тенге. Разделим эту сумму на общие 57,7 млрд кВтч за полугодие – выходит 1,48 тенге за кВтч – именно на это значение снизилась бы усредненная цена единого закупщика в прошлом полугодии, если бы промышленные группы целиком участвовали в его общем ценообразовании", — рассчитал эксперт.

Такое снижение тарифа на электроэнергию сейчас актуально, поскольку с происходящей приостановкой лицензий нерегулируемых энергоснабжающих организаций цены на электричество для отдельных оптовых потребителей вырастут.

"Сейчас нерегулируемые ЭСО убрали с рынка единого закупщика, в рознице фактически остались только гарантирующие поставщики – энергосбыты с льготной поддержкой, то есть с заниженными тарифами от закупщика – это примерно 42% всего рынка электроэнергии страны. 25% у промышленных групп, а остальные 33% занимает оптовый рынок. Сейчас у оптовых потребителей существенно увеличится цена единого закупщика из-за того, что гарантирующим поставщикам электроэнергия будет предоставляться с льготной поддержкой, а помощь промышленным группам останется. Кто за это заплатит? Оптовые потребители, средний бизнес, кто вышел на опт и покупает больше 1 МВт для своих нужд – они будут платить уже по более высокой цене, так как она вырастет, чтобы покрыть льготную поддержку для гарантирующих поставщиков", — подчеркнул Агафонов в беседе.

Однако, по его прогнозу, вероятность, что государство подтолкнет промышленные группы к волевому вступлению в модель единого закупщика невелика из-за их лоббистских и олигопольных ресурсов.

"У промышленных групп очень много инструментов, не будем называть это шантажом, для торговли с государством – потенциальные последствия для социалки и персонала, который якобы будет уволен, если будут слишком высокие цены на электроэнергию. Эти группы, конечно, размышляют над сценариями развития, в какую сторону им двигаться – строить ли свою генерацию, оставаясь в группах лиц, либо всё-таки интегрироваться в схему единого закупщика. Бизнес достаточно циничная вещь, поэтому никого не обвиняю, пока бизнесмен видит, что это выгодно, без вмешательства государства он продолжит делать. Может ли поменяться ситуация? Скорей всего, Казахстан не станет энергопрофицитным в ближайшее время, может быть, в 2029-2030 годах, цена импорта не упадет, потому что все декларации, связанные с общим рынком электроэнергии в рамках ЕАЭС – это не более чем декларации. Если сейчас начать будировать вопрос по интеграции промышленных групп в модель единого закупщика, то можно чётко дать прогноз, что они, конечно, будут этому сопротивляться, так как они будут следовать за своей мотивацией и выгодой. Если в какой-то момент окажется, что им выгодней работать внутри единого закупщика, то они, конечно, это сделают. У меня всё-таки долгосрочный прогноз, что, наверное, так и будет", — полагает он.

Пока же переписка ассоциации с минэнерго показала, что государство в лице министерства не проявило должного энтузиазма к интеграции крупных промышленных групп в модель единого закупщика, который, к примеру, чётко демонстрировался при ликвидации нерегулируемых ЭСО.

"Показательно, что никогда госорган не сможет справиться, к великому сожалению, и не станет заниматься этой ситуацией даже в нынешних реалиях, где надо ограничивать олигополию. Если бы ситуация с ликвидацией ЭСО была бы невыгодна олигополиям – этого бы никогда бы не происходило, а их выгода здесь очевидна. Я провожу параллели, потому что это похожие истории. Якобы ЭСО наносит ущерб рынку, и модели единого закупщика, но упорядочиванием модели единого закупщика никто не занимается, а на ликвидацию ЭСО набросились, потому что никакого вреда нет. Сейчас из-за этой ликвидации выручка РЭКов, входящих в состав олигополий, утроится. Поэтому вы сейчас не найдёте ни одного возмущающегося олигарха. Мы же понимаем, какой у них лоббистский ресурс, мы же видели, что олигархам выгодна эта ситуация с ликвидацией ЭСО, потому что министерство никогда не станет заниматься тем, что может навредить олигархам. По единому закупщику они будут отписываться, а по ликвидации ЭСО – конечно сделаем, расскажем, что мы ограничили олигополии", — заключил Сергей Агафонов.

К слову, электростанции горнометаллургических групп в Казахстане получают значительные средства на миллиарды тенге в качестве выплат с рынка мощности, которые оплачиваются потребителями из тарифа на мощность в конечных тарифах на электроэнергию.

Напомним, акционерами Евразийской группы являются казахстанское правительство – 40% акций, Александр Машкевич – 20,7%, семья Алиджана Ибрагимова – 20,7% и Патох Шодиев – 18,6%. Владельцем доли в почти 70% "Казцинка" является англо-швейцарский трейдер Glencore, остальным пакетом акций по большей части владеет горнорудный госхолдинг "Тау-Кен Самрук".