Нацпроекты, направленные на реализацию государственной экономической политики,
не предполагают крупных госрасходов. Однако в этой сфере активность государства должна выражаться не только и не столько в деньгах, сколько во внедрении устойчивых правил.

Список казахстанских государственных документов, посвященных экономической политике, расширился. В начале апреля 2023 года правительство РК утвердило документ с названием «Экономическая политика на среднесрочный период». Центром экономической политики станет задача обеспечить «устойчивый, качественный и инклюзивный экономический рост».

Говоря более конкретно, правительство намерено вытащить страну из «ловушки среднего дохода» и перейти из группы экономик с доходами выше среднего в группу стран с высокими доходами.

Сейчас Казахстан по душевому ВВП идёт вровень с такими странами, как Россия, Китай и наиболее бедная страна ЕС Болгария, тогда как в будущем должен достичь для начала текущего уровня Панамы и Румынии. Это предполагает увеличение валового национального дохода в 1,5 раза. Для достижения этого показателя за 10 лет требуется рост подушевого ВВП не менее 4% в год. Такие темпы, по данным Всемирного банка, последний раз наблюдались в стране 10 лет назад.

Для решения поставленных задач «Экономическая политика на среднесрочный период» предполагает снизить вклад в ВВП сырьевых отраслей и сделать ставку на «массовое предпринимательство» и «частный сектор». Ради их развития в документе формулируется «новый принцип максимальной свободы предпринимательства». Во внутренней экономической политике будет сделан акцент на «экономической свободе», во внешней торговле – будут заключаться «соглашения о зонах свободной торговли с перспективными рынками сбыта». Отметим, что сейчас Казахстан в индексе экономической свободы Института Фрейзера находится довольно высоко, на 49-м месте в мире, существенно опережая Россию (94-е место), однако отставая от некоторых других постсоветских стран – трёх стран Балтии, а также от Армении и Грузии.

Важность повышения благосостояния казахстанцев сложно переоценить, учитывая, что у значительного миграционного оттока из Казахстана в последние десятилетия есть и экономические причины. Согласно данным из доклада МОТ «Разрыв в оплате труда мигрантов: прояснение различий в заработной плате между мигрантами и гражданами», в странах с высокими доходами мигрант получает в среднем на 13% меньше, чем местные жители. В такой ситуа­ции переезд в более богатую страну нередко легко окупается, немедленно давая работнику зарплату, которая исходя из правительственных планов станет для него возможна через 10 или 20 лет.

Итак, речь идёт о серьёзных задачах. Достаточно ли для решения задачи уже принятых правительством мер? Представляется, что нет.

Исходя из значимости задач и их межведомственного характера по логике существующей системы государственного планирования они требуют наличия национального проекта или проектов.
Наиболее релевантны два национальных проекта – «Нацио­нальный проект по развитию предпринимательства на 2021–2025 годы» и «Устойчивый экономический рост, направленный на повышение благосостояния казахстанцев».

Первый из упомянутых проектов близок к тематике «массового предпринимательства». Однако показатель «массовости», который заложен в данный проект, достигнут уже в прошлом году. Доля МСП уже сейчас составляет 35% ВВП. Что касается экономической свободы, хотя эта задача измерима разными метриками, в этом национальном проекте она напрямую не ставится, а существующее в нём указание подчинять государственные решения требованиям обеспечения «честной конкуренции и свободы предпринимательства» даёт тот же уровень конкретизации, что и новая среднесрочная программа правительства.

Второй из упомянутых национальных проектов делает акцент на диверсификации экономики. Хотя формально это наиболее крупный (15,9 трлн тенге) нацио­нальный проект и на него приходится около половины затрат на все национальные проекты, в действительности это небольшой проект с государственным финансированием в 400 млн тенге, то есть менее $1 млн за пять лет. Остающаяся часть – неконкретизированные внебюджетные средства, которые могут и не быть получены или которые частники, вероятно, потратили бы и вне связи с национальным проектом.

Из указанных 400 млн государственных расходов примерно 250 млн приходятся на «увеличение объёмов производства и расширение номенклатуры товаров обрабатывающей промышленности». Из 12 соответствующих этому мероприятий самыми крупными являются лизинговое финансирование оборудования для производства главных передач ведущих мостов грузовой техники, для производства шин в Карагандинской области, а также предоставление лизингового финансирования покупки автобусов.

Прошу понять этот обзор проекта правильно. Речь не о том, что государству для решения задач экономического развития следовало бы тратить больше денег. Деньги в таких делах обычно не главное ограничение. К тому же когда деньги взяты у налогоплательщиков, такие траты не только что-то дают экономике, но и забирают. Речь о том, что национальный проект, касающийся экономического роста, исходя из описания мероприятий, сейчас состоит в первую очередь в расходовании денег, и притом это не очень большие деньги.

Этот проект создавался для других задач, и решить задачи новой «Экономической политики» он не сможет. Для НЭПа понадобится другой документ, причём сосредоточенный не только и не столько на деньгах.

Написанная лауреатом Нобелевской премии по экономике Элинор Остром и её единомышленниками книга «Дилемма самаритянина» предлагает полезные соображения по поводу таких документов. Опираясь на анализ проектов крупного агентства помощи развивающимся странам, шведской SIDA, они предлагают систему отбора проектов на основе понятий «собственность» и «устойчивость».

Собственность в данном контексте – это вовлеченность заинтересованных сторон на всех этапах развития конкретного проекта развития. Когда деньги агентства развития уйдут, поддержка заинтересованных должна остаться.

Устойчивость подразумевает сохранение полученного результата и в будущем, а это на практике обычно требует не денег, а решения проблемы коллективного действия, правил игры.

Это означает совершение действий на уровне не только конкретных проектов, которые непосредственно изменяют качество жизни (операционный уровень), но и на более высоком уровне конкретных изменений в нормативной базе (уровень нормотворчества), а также на самом высоком уровне, на котором закрепляется не то, какие решения должны быть приняты, а какого рода решения и кто имеет или не имеет права их принимать («конституционный» уровень).

В контексте «максимальной свободы предпринимательства» вопрос не только в том, чтобы отменить избыточное регулирование, но и в том, чтобы перестроить процесс принятия решений так, чтобы оно как минимум появлялось медленнее, чем было раньше.

Итак, рекомендации Остром и коллег сосредоточены на правилах игры, а деньги во многом играют роль топора в каше. Именно благодаря такому подходу агентства международного развития способны при относительно скромных вложениях фиксировать видимый результат. Дополнительные гарантии результата даёт обращение к опыту прошлого: как удалось разрешить проблемы собственности и устойчивости в прошлые разы? что следует изменить по сравнению с прежними проектами?

Государство во многих отношениях отличается от агентства международного развития. Территория его деятельности уже. Зато решаемые задачи шире и между ними бывают противоречия. Государство также больше подвержено политическому влиянию бенефициаров мер поддержки. В то же время теоретическая база, которая лежит в основе задач экономического развития, одна для всех. Она, в частности, предполагает, что проблема экономического развития обычно состоит не в недостаточных госрасходах.