В своём Послании 1 сентября Президент Касым-Жомарт Токаев поставил задачу по устранению перекосов, сдерживающих развитие среднего предпринимательства. Аквакультура же – это как раз та сфера, где малый семейный бизнес может вырасти в средний. Компании готовы кормить население, развивать туризм, давать работу в сельской местности. Требуется одно – убрать законодательные запреты.

...«Примерно час дороги, – делится на своей страничке в соцсетях жительница Усть-Каменогорска Аяужан Тлегенова, – и можно отлично отдохнуть. Форелевая ферма: муж с удочкой, дети рыбку кормят, от воды идёт прохлада. Все счастливы».

Форелевая ферма на востоке Казахстана – стопроцентная экзотика. Ну, правда, где родные для лосося моря и океаны, и где – Усть-Каменогорск? И вообще, что такое ферма на воде? Как пасутся стада на речных волнах? Вопросов много, решаю все увидеть своими глазами.

Часть пути лежит по асфальтированной автотрассе, ещё с полчаса – по гравийке между сопок. Возле села Ново-Троицкое установлен дорожный указатель, он подтверждает: маршрут верный, я почти у цели.

Участок, занятый предприя­тием «Шыгыс Универсал», – чуть выше Усть-Каменогорской гидро­электростанции. Это берег с изрезанной кромкой и ручьем, впадающим в Усть-Каменогорское водохранилище. Из построек – небольшое модульное сооружение, парковка, беседка, пирс. У причала – пассажирский катер, он в ремонте.

– Восстанавливаем, – перехватывает мой взгляд руководитель ТОО «Шыгыс Универсал» Вячеслав Асанов. – Хотим вернуть в строй. На Иртыше обязательно возродится судоходство, это лишь вопрос времени.

На акватории видны круги – внешняя часть садков, в которых и растёт форель. К ближним конст­рукциям проложены деревянные мостки на понтонах, возле дальних курсируют моторки.

Заглядываю в такой «аквариум» – форели кружат, уходят на глубину, поднимаются, плещутся. Вячеслав соглашается провести для меня экспресс-экскурсию. Икру предприятие получает авиа­транспортом из Европы, коробками.

В природе лососевые построили бы гнезда и зарыли в них кладки. А при аквакультуре кассеты с икрой помещают в инкубаторы – тёмные отсеки с отрегулированной подачей воды, воздуха. Здесь их выдерживают полтора-два месяца в условиях, близких к естественным, пока из икринок не проклюнутся личинки. Дальше «детвору» переводят в мальковый цех, где в течение 4–5 месяцев подращивают до 5–10 граммов.

Уход за мальками – отдельная большая наука. Питание – пятиразовое, чистота в бассейнах – идеальная. Под данный цикл на предприятии отведен отдельный корпус, расположенный на берегу Иртыша чуть ниже Усть-Каменогорской ГЭС.

А вот до товарного вида форель доводят уже в садках на речной акватории, практически в естественных условиях. Молодь доставляют в специальных рыбовозах, оснащенных теплоизоляцией, жидким кислородом, шлюзами. Выпускают. И в течение двух лет холят и лелеют – кормят на рассвете и закате, регулярно проводят в «доме» уборку, следят за температурой воды…

– Здесь около сотни садков, – показывает на участок Вячеслав. – Чем меньше рыба, тем меньше конструкция, чтобы легче было контролировать. Молоди всегда требуется больше внимания.

Усть-Каменогорское водохранилище, по словам предпринимателя, будто специально создано для выращивания форели. Эта порода начинает расти при температуре воды выше 6–7 градусов, то есть с мая по октябрь. Самый активный рост – при плюс 16 – весь июнь. Слишком тёплую воду эта рыба не любит, более того, при плюс 26 она погибает... На западе Казахстана, где климат более жаркий, тоже взялись было за проекты по выращиванию лососевых, но инициатива себя не оправдала: подвели как раз чрезмерно прогретые водоемы.

Я любуюсь на рыбок. Наблюдать за их хороводом можно часами, в солнечных бликах чешуя отливает перламутром.

– Порода радужной форели является искусственной, – поясняет предприниматель. – В начале XX века американские учёные заметили, что рыба поднимается для нереста из моря в пресноводные реки. В то же время много разновидностей водится в горных ручьях. Поэтому исследователи скрестили морской вид с речным и получили радужную форель. В итоге мы в своих водоемах внут­ри континента можем теперь выращивать пресноводную рыбу со вкусом морской.

Свою акваторию «Шыгыс Универсал» начал осваивать в 2017 году, когда в регионе впервые провели конкурс по закреп­лению водоемов для искусственного выращивания рыбы. Два участка разыграли между двумя предприятиями. Как вспоминает предприниматель, они взялись за новое дело, не имея полной уверенности в его успехе. Вода – особая сфера: пока не поработаешь год-два, не споткнешься обо все подводные камни, никакие методики, рекомендации и учебники не помогут.

Нужен практический опыт. Есть периоды, когда в буквальном смыс­ле требуется круглосуточный контроль. Бывает, промедление в 10–20 минут перечеркивает два года усилий по выращиванию рыбы от икринки до товарного продукта.

В этом году в регионе впервые была разыграна горная часть Зайсан-Бухтарминской акватории. Участки разобрали. Если верить науке, места просто прекрасные для форели! Однако, как замечает Вячеслав, пока сам не поработаешь, не прочувствуешь особенности здешней воды, утверждать что-то невозможно.

– Я сам постоянно учусь, участ­вую в семинарах, выставках, – говорит руководитель ТОО. – Знакомлюсь с новым оборудованием, отслеживаю тенденции. И своих сотрудников учу. Есть фишки, которые никому не расскажу, это мои наработки, мой опыт. Но общая философия такая: берёшь и делаешь. Люди проходят 80–90% пути к успеху и на последних десяти бросают. Не хватает терпения. Совет один: труд, упорство, настойчивость.

Свеженькая пошла

Над берегом плывет запах свежекопченой рыбы – аж слюнки текут. Из желающих купить деликатес – очередь. Люди ждут, пока работник приготовит очередную партию. Есть такие, кто сразу приезжает со спиннингом, чтобы порыбачить, отдохнуть и тут же угоститься обедом из своего улова.

В Усть-Каменогорске имеется несколько точек, где торгуют охлаждённой форелью в витринах со льдом. Вячеслав поясняет: рыба имеет ценность, когда она в свежем или охлаждённом виде. В отличие от говядины или баранины мясо рыбы на 60–90% состоит из воды. Такой белок не терпит хранения, достаточно быст­ро окисляется. Форель можно держать в морозильной камере не более полугода, и то при условии шоковой заморозки, когда рыба промерзает в кость за 20 минут. При таком способе молекулы воды не вытесняются из белка и кристаллизуются в его структуре. В противном случае мясо станет рыхлым, потеряет качество. А при нарушении сроков хранения ещё и опасным. Многие об этом знают?

– Казахстанцы не могут себе позволить охлаждённую форель, выловленную в естественных условиях, – говорит предприниматель. – Наша страна находится вдали от морей и океанов. Но мы можем купить свежую, охлаж­денную форель, выращенную в садках.

Я вспоминаю встреченный по дороге на ферму рыбовозный автомобиль. «Повез, – спрашиваю, – очередную партию в магазины Усть-Каменогорска?» Вячеслав подтверждает: поставки продукции, стартовавшие когда-то в Восточном Казахстане, сегодня идут по всему северо-западному направлению – Семей, Павлодар, Экибастуз, Караганда, Астана, Костанай. Автомобиль, который, например, встретился мне, доставил на берег партию молоди из мальково-инкубационного цеха и загрузился живой рыбой для столицы.

– Это специальный автомобиль с баками «живая рыба», – рассказывает предприниматель. – У него 300 литров жидкого кислорода, он может спокойно почти неделю перевозить 750 килограммов живой рыбы. Единственное – раз в сутки необходимо проливать водой и до загрузки подготовить форель – её минимум три дня не кормят. В летнее время температуру воды в баке мы опускаем, зимой, наоборот, поднимаем из артезианской скважины. Температура грунтовой воды круглый год 7–8 градусов, самая комфортная.

Сбыт – отдельная тема. Спрос на красную рыбу держится весь год с пиковым ростом на каждые праздники – перед 1 сентября, в новогодние дни, на 8 Марта, Наурыз, майские торжества… Как с улыбкой замечает директор ТОО, когда все отдыхают, у него круглосуточные отгрузки. Покупатели хотели бы видеть охлаждённую рыбу, но пока нет взаимопонимания с торговыми сетями. В супермаркетах требуют оплату за вход товара, за полку и тому подобное...

Предприятие отдает продукцию по три тысячи тенге за килограмм, а на прилавке рыбка появляется по пять тысяч.

– На форелевой ферме должны два года трудиться, чтобы заработать 500 тенге прибыли с килограмма, – сетует предприниматель. – А магазин получает в четыре раза больше за несколько часов торговли. Вряд ли это разумно.

Если в стране, считает Вячеслав, реально хотят поддерживать своего производителя, надо законодательно ввести бесплатное предоставление полок в супермаркетах, торговую накрутку не больше 10% – как на хлеб и молоко. На сегодня логистика ТОО «Шыгыс Универсал» выстроена под заказы через Интернет. На всю цепочку от фермы до потребителя уходит не больше суток.

На мой обывательский взгляд, участок, занятый форелевыми садками, небольшой. Судя по бизнес-плану, уже через пару лет хозяйство планирует довести производство до 1,2 тыс. тонн рыбы. Возможно ли это? Руководитель ТОО заверяет: планы просчитанные, реальные. Сейчас здесь формируют своё маточное поголовье, чтобы самим получать икру, уйти от импортной зависимости.

Первый опыт был накоплен в пандемию, когда прекратились все зарубежные поставки. Как говорится, нет худа без добра. Попробовали, набили шишки, извлекли уроки. Пусть не все получилось идеально, но ферма смогла выйти из трудной ситуации. И дальше целенаправленно приступила к созданию своего маточного стада с улучшенным генофондом. Процесс, по словам предпринимателя, нескорый, устойчивый результат можно получить через пять-десять лет.

– На сегодня остается зависимость от импортных кормов, – рассуждает Вячеслав. – Но и она со временем будет решена. Отрасль аквакультуры в Казахстане растёт. Как только мы выйдем на уровень производства в 30 тысяч тонн, придёт крупная корпорация, построит здесь завод со своими технологиями.

Высший пилотаж

Есть ещё одно направление, которое «Шыгыс Универсал» отрабатывает как стопроцентный научно-практический «пилот». Речь идёт о восполнении естест­венных запасов «голубого золота» – обязательном условии для каждого «рыбного» природопользователя.

До сих пор предприятиям приходилось закупать личинку рипуса за тридевять земель, нести затраты и риски при транспортировке. В ТОО долго добивались разрешения лимита на рипус в период нереста в целях воспроизводства. В рыбинспекции долго отказывали, опасаясь, что компания займется банальным браконьерством.

К сожалению, такие случаи были с другими ТОО. Однако в итоге ферме уже на второй год удалось получить посадочный материал в таком объёме, что хватило зарыбить и свой водоем, и соседям предложить. На сегодня заказы на личинку поступают ТОО и по линии области, и по линии республики. Действует специальный инкубационный цех по сиговым.

Сотрудники выезжают за икрой в декабре, когда на водохранилище встает первый лёд, когда очень холодно. Доят самок, доят самцов. Оплодотворяют икру, закладывают в кассеты. Вывести личинку рипуса и пеляди, по словам Вячеслава, это высший пилотаж. Зарыбление проводят, как только лёд отходит от берега, как правило, в конце апреля. Именно к этому моменту и подгоняют сроки инкубации.

Материал выдерживают полгода строго при температуре плюс один. Если вода окажется теплее хотя бы на пару градусов, личинки выйдут раньше срока. Если, наоборот, искусственно затянуть сроки, в реке успеет развиться фауна, для которой выращенный рыбоводами материал станет пищей... И таких нюансов – миллион! На ферме ещё только нарабатывают опыт. Тем не менее, как философс­ки замечает предприниматель, дорогу осилит идущий.

Барьеры для «взрывной» отрасли

На парковочной площадке форелевой фермы все оживленнее. Папы вместе с детьми спешат на берег, занимают «клевые» места, рыбачат. Ветер доносит негромкие разговоры, плещется вода… Вячеслав дополняет крас­ки: только что в Астану выехала машина – повезла «трофеи» для спортивной рыбалки. В столице предприниматели обустроили небольшие пруды с артезианской водой, восточноказахстанская ферма может стабильно поставлять рыбу для любителей посидеть с удочкой. В любое время, круглый год. К этому можно добавить беседки, мангалы, домики. Спортивная рыбалка – это отличное, стабильное, всесезонное направление туризма.

Руководитель ТОО вообще убеж­ден: аквакультура – та отрасль, которая способна в самом лучшем смысле раскрутить местную экономику. Количество дикой рыбы падает, а спрос на неё и, соответственно, цена растут. Это общемировой тренд. При этом мясо рыбы – практически чистый протеин, без холестерина. Все больше людей делают выбор в пользу полезного питания.

Восточный Казахстан обладает главным условием для успешного выращивания рыбы – чистой водой. Здесь более 800 крупных и малых рек, около 1 000 озер с акваторией больше одного гектара. Только на Иртыше и его главных притоках – Бухтарме, Курчуме, Ульбе, Убе – водообмен идёт миллионами кубометров. Если многие страны, к примеру, в Южной Америке и Юго-Восточной Азии, пользуются антибиотиками, чтобы поддерживать поголовье, то на востоке Казахстана такой проблемы нет. Лишь бы и впредь в верховьях рек не появились загрязняющие промышленные производства.

Планка в 8,5 тыс. тонн товарной форели, намеченная в регионе к 2030 году, по словам Вячеслава Асанова, абсолютно реальная.

– Аквакультура – это, по сути, семейный бизнес, – рассуждает руководитель ТОО. – Мы привыкли в нашей стране к крестьянским хозяйствам. Также привыкнем, что садковыми и прудовыми хозяйст­вами будут заниматься семьи. Они станут решением огромной проблемы, как удержать в селах людей. Отток вызван отсутствием работы, дорог, Интернета, более слабым, по сравнению с городом, школьным образованием. А мы как раз тот бизнес, который подтянет блага цивилизации к селам на берегу, обеспечит стабильный заработок. Я вообще вижу безграничные перспективы, мы можем «взорвать» эту отрасль.

Главная сложность и барьер на пути перспективного бизнеса – законодательные запреты, связанные с водоохранным статусом прибрежных территорий. В «водоохранке» разрешено строить только пирсы, водозаборные сооружения и объекты, которые относятся к рекреации, то есть базы отдыха. Об аквакультуре – ни слова.

Предприниматель показывает свой берег, – сотрудники весь рабочий день на воде, в перерыв им нужно сходить в туалет, умыться, пообедать – элементарные потребности. Но у предприятия нет возможности их обеспечить! По закону капитальное строительство разрешено на расстоянии более полукилометра от берега, где свободных земель давно нет. Ни клочка! Все отдано под сельское хозяйство.

Ситуация абсурдная: конкурс на закрепление водоемов прошел, участки розданы, намечены планы по рыбе. А условий для бизнеса на берегу нет. Куда работник, пардон за подробности, должен бежать по естественной нужде? А туристы, которых теплоходы привозят на ферму группами минимум по 40 человек?

Вячеслав в качестве решения земельной проблемы даже выкупил соседние садовые участки. Однако в изменении их целевого назначения ему отказывают – в связи с теми же запретами для «водоохранки».

– Сейчас разработали законопроект «Об аквакультуре», – делится наболевшим предприниматель. – Его примут в 2024 году. Но одновременно нужны изменения в Земельном, Водном кодексах и вообще везде, где перечисляются запреты в водоохранной полосе. В этих нормах следует прописать «кроме аквакультуры». Для баз отдыха в законе нет ограничений, им разрешено строить столовые, туалеты, бытовки, складские помещения, душевые. А нам, аквакультурщикам, нельзя! Людям, которые отдыхают, можно, а тем, кто работает, нельзя. Как это понимать?!

Два года компании, взявшиеся за искусственное выращивание рыбы, пробовали достучаться до Парламента и профильных ведомств. Направляли конкретные предложения и от имени отдельных предприятий, и от республиканской ассоциации. Напоминали, что аквакультура включена в перечень приоритетных экономических направлений. Что в республиканской программе черным по белому значится необходимость изменений в законодательстве. В прошлом году на ферму «Шыгыс Универсал» приезжали сенаторы, все увидели своими глазами.

– Все вроде бы все понимают, – отмечает руководитель ТОО. – Видят, что бизнес страдает. Соглашаются. Но ничего не происходит, процесс буксует.

– Давайте, – предлагаю я, – представим, что все законодательные запреты сняты, барьеров для бизнеса нет…

– Будем наращивать производство, расширять переработку, сбыт по Казахстану, – заверяет Вячеслав. – Нам надо восстанавливать речное судоходство. Сейчас идёт развитие туристического клас­тера, и нужно создавать условия, чтобы теплоходы могли сделать стоянку. То есть нужно думать о строительстве пирсов по всему Зайсан-Бухтарминскому бассейну. Наша ферма уже стала достопримечательностью Усть-Каменогорска. Мы расположены в черте города, сюда можно привозить детей, показывать, как растёт рыба. Ребятне вообще надо показывать, и как ухаживают за коровами, и как их доят, как убирают зерно, как пекут хлеб. Для них такие экскурсии очень познавательны и полезны. Их с жизнью надо знакомить, а не с соцсетями.

На форель стабильный спрос в Казахстане и у россиян – сказывается традиционная любовь к красной рыбе и красной икре. Только о емкости внутреннего рынка можно судить по таким цифрам: при населении почти в 20 млн человек среднее потреб­ление рыбы на одного казах­станца составляет 16 кило. Даже если доля лососевых будет занимать всего 10%, это уже больше 30 тыс. тонн.