Эту историю, над которой мы от души в своё время посмеялись, я всегда вспоминаю, когда речь заходит об изучении языка при помощи погружения в мононациональную среду. В том, что детский мозг пластичен и легко может справиться с изучением другого языка, на собственном опыте убедился житель Шымкента Антон Поляков. Ещё мальчишкой он неожиданно для самого себя, не говоря уже об окружающих, заговорил на узбекском языке.

Сделал это спонтанно, без принуждения и напряга. И благодарит за это своих… барашков, которых пас, как и все местные мальчишки. В каждом дворе Старого города держали домашний скот, пасти который на ближайшем пригорке отправляли детей. В семье учителей Поляковых это была обязанность младшего сына Антона.

В Старом городе в тот момент превалировало узбекское население. Среди жителей были также представители самых разных национальностей. Интернационал – так коротко и емко характеризует этнический состав жилого массива мой собеседник.

– В начальной школе я со своими сверст­никами много времени проводил на лужайке, где пас­лись барашки, – рассказывает Антон Поляков. – Присмат­ривая за животными, мы с пацанами играли, разговаривали, шутили. Так получилось, что в компании были в основном мальчишки-узбеки. Вслушиваясь в незнакомую речь, в какой-то момент осознал, что понимаю все, о чём они говорят. Как-то само по себе появилось желание вставлять в свою речь узбекские слова. Друзья меня поддерживали. Это помогло преодолеть страх произносить новые для меня фразы, не бояться сказать что-то неправильно и тем самым вызвать всеобщий смех. Я по сей день благодарен им за это.

В школе учительница казахского языка отмечала успехи в изучении предмета. И старалась его вовлекать в групповые задания, чаще вызывала к доске, чтобы ребёнок заговорил на государственном языке. Правда, особо продвинуться в изучении казахского языка в школе не удалось. Анализируя с высоты прожитых лет причины, Антон говорит, что, скорее всего, из-за того, что повсеместно, включая семью и одноклассников, говорили на русском.

Этот вывод основан в том чис­ле и на жизненных реалиях. После двух курсов вуза Антон решил перевестись на заочное отделение и начать работать. Устроился оператором в компанию по обслуживанию игровых автоматов. Часто ездил в Сайрамский район, где компактно проживают узбеки. Для общения с местным населением пригодилось знание узбекского языка, как оказалось, много лет ждавшее своего часа.

В банке, куда Антон Поляков устроился на работу после получения диплома, его определили в отдел маркетинга. Начинающий финансист занимался страхованием займов. Клиентов было много, и среди них встречались те, кто мог изъясняться только на казахском языке.

Антон не спасовал, не попросил перевес­ти в другой отдел, а стал учить государственный язык. Постепенно нарабатывал практику говорения и заметно преуспел: за несколько месяцев его казахская речь стала чистой и безуп­речной. Близкие и друзья даже стали отмечать, что при разговоре на русском языке у него появился казахский акцент.

Вскоре молодой специалист стал незаменимым в отделе. Во всяком случае всех заемщиков, владеющих только родным языком, руководство направляло прямиком к нему, будучи уверенным, что проблем с коммуникациями точно не будет.

– Возможно, у меня есть определенные склонности к изучению языков, – говорит Антон Поляков. – Моя двоюродная сест­ра работает переводчиком английского и арабского. Помню, в средней школе она пыталась давать мне уроки анг­лийского и хвалила за успехи. Правда, тогда моя врождённая лень перевесила, я его до конца так и не освоил, предпочтя посиделки с друзьями. Мама мне тоже говорила, что языки мне легко даются, надо только приложить усилия. Подчеркивала, что знание языков не бывает лишним. В истиннос­ти её слов я не раз убеждался и на работе, и в быту. Когда выбрал себе в жены казашку Айнур, свободно общался с её родней, сразу же расположив их к себе. Мой казахский оказался даже чище, чем её – девушки, выросшей в городе и учившейся в русской школе.

Антон Поляков считает, что знание казахского языка, да и узбекского, как и любого другого, очень важно в такой многонациональной стране, как Казахстан.

– Знание казахского языка расширяет возможности профессионального роста, упрощает жизнь в целом, – убежден Антон Поляков. – Постепенно идёт перевод всей документации на государственный язык. Человек ощущает дискомфорт, не понимая государственного языка. У него неизбежно появляются определенные сложности в социуме. Так почему бы себя не избавить от них, взявшись осваи­вать язык? Тем более что сейчас ситуация заметно изменилась: вокруг звучит казахская речь. Я сейчас об этом постоянно говорю своим дочерям, доказывая на своём примере, что выучить язык в детстве намного проще, чем в зрелом возрасте.

То, что учить языки надо с детства, подтверждает и кандидат филологичес­ких наук, доцент Южно-Казахстанского государственного педагогического университета Дина Байтанаева-Молдалиева, за плечами которой без малого полвека педагогического стажа. Многим её студентам работа в сфере государственного языка позволила добиться успехов.

– Когда я спрашивала у своих воспитанников, как они смогли так быстро и легко усвоить казахский язык, то они отвечали так же, как и Антон Поляков, – говорит Дина Байтанаева-Молдалиева. – Изучение проходило непринужденно в процессе дворовых игр с друзьями-казахами. Отсюда вытекает следующее: обучение должно проводиться на добровольной основе в естественной языковой среде. Как показала практика, обучаю­щийся в данной ситуации не записывает и не заучивает новые слова, не просит их повторить. Он их сам ловит на ходу, многократно повторяя в процессе занимательных игр. Так новые слова, выражения прочно закрепляются в памяти. Вот в чем смысл обучения второму языку в процессе взаимного общения.