Пандемию COVID-19 можно назвать великим уравнителем: на индивидуальном уровне оно так и есть. Болели не только обычные граждане, но и элиты: актёр Том Хэнкс, премьер-министры развитой Великобритании Борис Джонсон и развивающейся России Михаил Мишустин, бизнесмен Леонид Федун. Список можно продолжать долго. Болезнь, как и в случае с «испанкой», терроризировавшей мир 100 лет назад, не пощадила никого: тогда умер первый президент Бразилии Франсишку Родригеш Алвеш, отец социологии Макс Вебер, грузинский художник Нико Пиросмани.

Но на больших цифрах о подобных закономерностях говорить не приходится. Как отметил главный редактор Carnegie.ru Александр Баунов, «образ жизни, формы досуга, культура повседневности, переходящая в культуру управления, оказались важнее политических схем». Кроме того, как показывает практика, нет чёткого ответа, кто лучше справляется с пандемией – демократии или автократии.

До сих пор неизвестно, кто больше виноват в распространении болезни внутри отдельно взятых государств – люди, не соблюдающие карантин, или политический менеджмент, который, имея все возможные монополии на насилие – как физическое, так и символическое, не сумел принудить граждан к соблюдению правил.

Основная дискуссия строится вокруг того, насколько мы оказались готовы к пандемии технологически для сохранения большей доли рабочих мест. Важно иметь и развитое электронное правительство, чтобы люди могли подать на пособие или получить пропуск на выход в больницу или магазин.

Хорошо, когда есть средства видеосвязи, чтобы мы могли продолжать совещаться по рабочим вопросам, и мессенджеры, скорость общения в которых близка к устной. Но гораздо важнее то, насколько общества готовы к тому, чтобы соблюдать дисциплину в период пандемии, потому что в конечном счёте от этого зависит, как быстро страна выйдет из карантина и сколько будет стоить реанимация экономики.

Что спасло Казахстан от полномасштабной эпидемии, какая происходит, например, в соседней Российской Федерации (более 200 тысяч заболевших), сказать сложно. То ли тот факт, что мы до сих пор медвежий угол для иностранцев в самом центре Евразии, то ли небогатое население, которое мало путешествует, то ли быстрые, хотя и суматошные действия правительства.

Одно можно сказать наверняка: заслуга общества в этом отношении не так велика, как может показаться. Безусловно, мы видим точки экстремума: и людей, толпами гулявших во дворах столичных ЖК, и дискотеки на улице, и попытки прорваться через блокпосты (и, конечно, цветущую на этих блокпостах коррупцию). Но повседневные практики, которые мы мало замечаем, влияют на безопасность гораздо больше.

Главная картина казахстанской эпидемии COVID-19 – это лицо с маской, спущенной на подбородок, и чаще всего – в местах большого скопления людей. Скажем, в супермаркете, ставшем карантинной формой досуга для горожан, скучающих по активной социальной жизни. Очереди на кассах и толпы у прилавков – рай тоскующего на карантине кинестетика.

Окажись мы немного богаче и будь Казахстан чуть лучше включен в глобальные цепочки поставок, то заболевших было бы в разы больше. Возможно, аномия, в которой находится наше общество, была полезна в нынешней ситуации, потому что казахстанцы в отличие от граждан США не протестовали против карантина.

Но такое поведение и показное соблюдение мер безопасности – это результат хаоса в головах. Граждане Казахстана активно говорили о том, что не знают ни одного заболевшего, и это вызывало у них вопросы о том, существуют ли они вообще или это элиты в очередной раз что-то делят или кого-то смещают.

С гораздо большим пониманием можно отнестись к тем, кто продолжал работать с людьми (хотя и с существенными ограничениями) в условиях карантина: никто не хочет радикально беднеть и лучше продать людям автозапчасть или краску, чем придумывать, как потратить 42 500 тенге, чтобы покрыть не только нужду в еде, но и обеспечить другие потребности.

Подготовить общество к новым угрозам и мотивировать на развитие можно только тогда, когда школы и больницы работают так, как им следует, а человек знает, что не останется с непреодолимой бедой наедине, что его не оставят ни государство, ни местное сообщество. В ином случае те же люди, которые населяют страну, идут на государственную службу и продолжают начатое предшественниками. Мы молодая страна, и элиты тоже ещё волатильны, так что и традиционный вопрос с неравенством не совсем работает.

​

Казахстанское государство в последние годы показывает себя как хорошего пожаротушителя. Навалившись всем миром, быстро вернули к жизни Арысь, то же самое будет с Мактааралом. После гибели девочек во времянке и многочисленных митингов многодетных матерей сумели как-то успокоить и эту категорию граждан, про которую ранее вспоминали от случая к случаю, но перестарались, и АСП в прошлом году получало почти 2 млн человек.

Простили кредиты социально уязвимым слоям населения, а в этом, скрепя сердцем и сбиваясь на угрозы Уголовным кодексом, дали половине всех казахстанских работников по 90 долларов в честь пандемии. Избыточность, с которой мы тушим социальные пожары, продолжит существовать, пока есть нефтедоллары.

От тех, кто осуществляет биополитику, хотелось бы видеть среднесрочные стратегии по выходу из того кризиса, в котором мы находимся. И речь не про экономический кризис, который пришёл почти во все страны вместе с COVID-19. Мы говорим про идеологический застой, про недоверие к институтам, которое выливается и в ношение масок на подбородке, и в подписание петиций против обязательной вакцинации.

Общество не готово, потому что государство его не подготовило, и представители этого общества будут рекрутированы для управления им. Замкнутый круг, выйти из которого сложно, но возможно, пока у нас есть ресурсы. И желательно, чтобы выход был нативный, соответствующий контексту, а не импортированный из Сингапура, Китая или Северной Европы, где живут другие люди с другим образом жизни и совершенно другой исторической памятью. Пусть он будет недемократический, потому что у нас нет уверенности в том, что с помощью плебисцита мы сразу отберем лучших управленцев, которые не спалят резервы в первый год после вручения мандата.

Люди меняются вместе с окружающими их условиями и здесь есть масса примеров. Не только нацистская Германия, где обычные граждане не понимали, почему творили зло, а потом стали жить по-другому, но и некоторые страны бывшего соцблока, где после падения СССР и проведения рыночных реформ жизнь изменилась в лучшую сторону.

Когда мы переживём первую волну COVID-19, официальная пропаганда будет чествовать героев пандемии: врачей, органы безопасности и тех, кто принимал жесткие решения, чтобы ограничить распространение болезни. Но лучше жить в условиях, когда героизм не нужен, потому что он чаще всего лишь следствие неправильного устройства социальной реальности. Чтобы внушительная часть общества была готова к вызовам, аналогичным нынешнему, у всех людей без исключения просто должен быть доступ ко всему необходимому для жизни.