Что мешает формированию полноценной стартап-экосистемы в Казахстане и какие проблемы есть у инкубаторов в университетах и у состоявшихся компаний – в материале «Курсива».

В Глобальном индексе Startup Ecosystem Index от StartupBlink Казахстан занимает 74-ю позицию и первую – среди стартап-экосистем в Центральной Азии. Структура для создания новых компаний и их масштабирования в РК формируется уже лет пять (одним из стимулов её развития стала госпрограмма «Цифровой Казахстан»).

Сейчас точки притяжения казахстанской стартап-экосистемы сосредоточены в трёх городах: Астане, Караганде и Алматы.

Стартап-города

Астана занимает 343-е место в топ-100 стартап-экосистем в Глобальном индексе StartupBlink (+14 позиций с рейтинга 2021 года). Стартап-экосистема столицы активно развивается за счёт МФЦА и международного IT-технопарка Astana Hub (то есть во многом на государственные деньги). С 2019 года резиденты Astana Hub получили налоговые льготы в виде освобождения от уплаты КПН, НДС, ИПН и социального налога на нерезидентов. При этом учас­тие в парке экстерриториально, то есть стартапы могут работать в любом городе РК. Резидентами Astana Hub сейчас выступают больше тысячи компаний (в том числе 217 иностранных стартапов, больше половины из них – российские). За пять лет в инкубационной программе технопарка участвовал 441 стартап, акселерацию прошли 567.

Алматы в рейтинге в стартап-экосистем в индексе StartupBlink топ-1000 городов занимает 633-е место в мире (–10 позиций с 2021 года). Алматы – идеальное место для финтеха, электронной коммерции и розничной торговли, а также проектов в области программного обеспечения и обработки данных, говорится в индексе.

Первый частный бизнес-инкубатор и акселератор MOST открылся в Алматы в 2012 году. До того как стать в 2022 году холдингом, куда сегодня входят бизнес-инкубатор, клуб бизнес-ангелов UMAY и IT-хаб, он провел 21 программу по инкубации/акселерации для команд на ранних стадиях (102 резидента получили инвестиции). В прошлом году холдинг провел шесть хакатонов для частных компаний (в числе заказчиков были Karachaganak Petroleum, ПРООН, EFES Kazakhstan). И, например, участники инкубационной программы с EFES Kazakhstan (фокус хакатона был направлен на экопроекты) привлекли 74 млн тенге. Но пока, считают в MOST Ventures, потенциал стартап-экосистемы в Алматы (и в РК в целом) неинтересен крупному бизнесу и корпорациям, и те не готовы заходить сюда с крупными инвестициями. «Сама сфера уже давно готова к большим деньгам: есть местные IT-таланты, есть стартапы, управляющие компании с готовыми венчурными фондами. В США один только раунд стартапа может доходить до $10 млн. Но наши бизнесмены не спешат в сферу, отдавая предпочтение традиционным отраслям», – комментируют представители MOST. Непосредственно MOST VC проинвестировал в местные стартапы более $2 млн.

Обучающая стартап-платформа JAS Ventures Almaty запустила LMS-платформу два года назад. Курс прошли 172 команды, которые в 2021 году участвовали в инкубационных и конкурсных программах с общим призовым фондом более 12 млн тенге. Один из финалистов привлёк $100 тысяч венчурных инвестиций, а пять проектов получили гранты около 3 млн тенге на стадии pre-seed.

Для привлечения инвестиций и масштабирования JAS Ventures Almaty подписал соглашение с StartX Stanford (сообщество предпринимателей, экспертов, профессорско-преподавательского состава) об акселерации стартапов из Казахстана и ЦА. Однако, несмотря на созданные возможности, найти подходящий казахстанский проект оказалось трудно.

«В StartX Stanford могут попасть только выпускники Stanford University. Благодаря партнёрским отношениям мы имеем право рекомендовать зрелые стартапы, которые готовы масштабироваться за рубежом. Из-за строгих требований необходимы DeepTech-стартапы (глубокие инновации). Препятствий на пути много. Одно из них – это изменение существующей парадигмы, что для молодого человека привлекательнее работать в квазигоссекторе, а не создавать стартапы», – говорит председатель наблюдательного совета JAS Ventures Almaty Зкаил Семембаев.

Караганда пока не попала в индекс StartupBlink топ-1000 городов, но именно здесь с 2019 года существует ещё один крупный частный IT-хаб «Терриконовая долина». «Вопрос в том, какое место наша экосистема может занять в мире. Например, MOST позиционирует себя как лидера в ЦА, Astana Hub фокусируется на Евразию. С добавлением релоцировашихся россиян Алматы и Астана имеют все шансы занять не последние региональные места. Мы в Караганде взяли в фокус развивать Medtech из-за присутствия сильного Карагандинского медуниверситета. Планируем поднимать местный венчурный фонд примерно на полмиллиона долларов для стартапов на ранних стадиях», – делится основатель «Терриконовой долины» Александр Дорошенко.

Хаб сотрудничает с крупными технологическим компаниями в Караганде: EPAM Kazakhstan, Whoopay, «АрселорМиттал Темиртау» и акиматом области (условия работы с акиматом предполагают, что более половины стартапов должны быть из области). За последние пару лет здесь провели семь инкубационных и пять акселерационных программ и два экспортных акселератора – PreScalerator и Scalerator в Astana Hub. В бизнес-программах участвовали 150 стартап-компаний и 180 стартап-проектов (без юрлиц).

Стартап-университеты

В 2019 году казахстанские бизнес-инкубаторы в университетах вошли в глобальный рейтинг инновационных центров UBI Global. Через год они объединились в ОЮЛ «Ассоциация университетских бизнес-инкубаторов акселераторов» AUBIAK.kz. В ассоциации 17 вузов, два частных фонда, которые на максимально ранних стадиях мониторят перспективные стартапы для своих акселераторов, и IT-хаб из Караганды.

В 2020 году на поддержку региональных инкубаторов Astana Hub выделил по 9 млн тенге для 15 регионов, в 2021 году программа поддержки сократилась до 7,5 млн тенге и трёх городов. В прошлом году Astana Hub прекратил проведение инкубаций и акселераций в других городах, запустив для обучения региональных стартаперов онлайн-акселератор Techpreneurs. Финансированием же регионов занялось АО «QazInnovations», которое выделило 200 млн тенге в 10 областей и трем городам по 26,8 млн тенге.

«Без финансирования инкубатор существовать не сможет, потому что на молодых стартаперах сложно заработать. А Astana Hub строит закрытую экосистему, переключился на построение собственных инкубатора, акселератора. У них льготы, но думают они только о себе, а не об открытости экосистемы. Хотят, чтобы мы отправляли стартаперов к ним на онлайн-программу. А инкубаторам это зачем? У ассоциации не хватает денег на операционку, на митапы, призы, привлечение трекеров, спикеров», – перечисляет директор КБТУ стартап-инкубатора и сооснователь AUBIAK.kz Владимир Попов.

За время работы с 2016 года стартап-инкубатор КБТУ выпустил 13 потоков. Половина выпускников сделала продукт, но из всего их числа продолжают развивать и ищут гранты только 15 команд.

«За годы инкубационных программ мы поняли, что принесенные западные программы у нас не работают. Google For Startup и Plug and Play работают для уже состоявшихся стартапов. А на ранних стадиях, кроме недостатка финансирования, проблема в том, что молодежь мало заинтересована начинать своё дело, да и венчурного капитала недостаточно», – комментирует Владимир Попов.

По его мнению, для реального развития стартап-экосистемы в вузах нужно создавать помимо инкубаторов акселераторы и венчурные фонды, которые будут инвестировать в «свои» стартапы. Одним из первых университетов со своим венчурным фондом должен стать AlmaU – о планах вуза «Курсиву» стало известно от проректора по корпоративному развитию Руслана Кожахметова.

Низко летим

Все государственные программы по проведению инкубаций, акселераций и выдаче грантов, попытки сотрудничества корпораций со стартапами имеют ограниченный эффект из-за частной или государственной монополии во многих секторах – такое мнение высказывают представители казахстанской стартап-­экосистемы.

«Везде монополии: единые операторы, единые поставщики, единые источники, отсутствие прозрачности и конкурентной среды. Акимат Алматы вместо привлечения локальных поставщиков технологий и технологических предпринимателей создает монополию в сфере парковок – либо частную монополию, либо государственную, со всеми вытекающими последствиями: коррупция, неэффективность, плохой сервис. Монополия «Казахтелекома» от 5G до оптоволоконных сетей в жилых комплексах и все сервисы. Компания сама строит дата-центры, онлайн-университет, Смарт ТВ, товарный маркетплейс и использует свою инфраструктуру в качестве конкурентного преимущества, не давая либо усложняя доступ другим игрокам», – подчеркнул казахстанский tech-предприниматель, основатель стартапа Parkour Амирхан Омаров. Как результат, стартапам остаются ограниченные ниши в экономике с ограниченным потенциалом роста, и найти финансирование на такие проекты практически нереально.

Основатель Medtech-стартапа Cerebra Досжан Жусупов добавляет, что государство, вкладывая огромные средства в развитие инновационной экосистемы, в то же время «слушает, но не слышит стартапы». «Государство не слышит стартаперов и технологических предпринимателей, тем самым уменьшая наши шансы. Я бы посоветовал больше вкладываться в дебюрократизацию процессов и усилить сбор информации и фидбэка», – рекомендует Жусупов.