«Казахстанская правда» уже писала о карагандинке Юлии Волковой, которая не по своей вине оказалась в многомил­лионном долгу у кредитной организации. Эта эпопея тянется уже семь лет, в течение которых девушка живёт в постоянном стрессе.

А началось все в 2017 году, когда скоропостижно скончался­ отец Юлии – Юрий Волков. От него дочери по наследству дос­талось не только помещение ателье на первом этаже жилого дома, но и долг по коммерческой ипотеке в 9,2 млн тенге. Её сроком на 15 лет под залог коммерческой недвижимости карагандинец брал в Казах­станской ипотечной компании (КИК), чтобы открыть собственное дело. Портной успешно работал и аккуратно вносил платежи по кредиту, не допуская просрочек. До тех пор, пока не случилась беда…

Его дочь, вступив в наследство , собралась продать помещение ателье, чтобы закрыть ипотеку. Она даже подыскала потен­циального покупателя. Однако КИК отказалась снять обременение с недвижимости, без чего осуществить сделку было невозможно. Кредитор потребовал, чтобы Юлия оформила ипотеку своего отца на себя. Девушка отказалась влезать в кредитную кабалу, с чего и началось противостояние КИК и наследницы заемщика.

Сложилась парадоксальная ситуация: заемщик умер, а его долг продолжал расти. Кредитор начислял проценты, штрафы и пени, в результате чего к 2024 году набежало более 22 млн тенге. При этом Казахстанская ипотечная компания, переименованная в 2021 году в Казах­станскую жилищную компанию (КЖК), не взыскивала с Юлии Волковой долг по ипотеке её отца. Складывается такое впечатление, будто кредитор намеренно ждал, пока набежит солидная сумма.

Нынешним летом Казах­станская жилищная компания всё-таки подала иск в суд на наследницу своего заемщика. Она потребовала взыскать с карагандинки 22,7 млн тенге, 7 млн тенге из которых – это пеня за просрочку, и продать с торгов помещение ателье, которое до сих пор находится в залоге. Кредитор даже провел оценку коммерческой недвижимости. Она, по заключению эксперта, стоит не меньше 33 млн тенге.

Какие же доводы привёл в суде представитель КЖК? Главный заключается в том, что раз дочь приняла наследство отца, значит, она обязана отвечать по его долгам.

«В Нормативном постановлении Верховного суда РК «О некоторых вопросах применения судами законодательства о наследовании» указано, что к наследникам переходят не только имущественные и отдельные неимущественные права наследодателя, но и его обязанности, – сказано в исковом заявлении КЖК. – Таким образом, смерть заемщика не прекратила обязательства по договору банковского займа. Юлия Волкова, приняв недвижимость отца, вступила в права наследника и, соответственно, приняла на себя обязательства по ней».

Юрист кредитора в суде твердил, что КЖК давала карагандинке возможность самостоятельно продать ателье её отца и погасить его долг по ипотеке. Вместе с тем компания предлагала ей подписать дополнительное соглашение к ипотечному договору, но Юлия Волкова отказалась. Мало того, девушка писала жалобы в Агентство РК по регулированию и развитию финансового рынка, подавала иски в суды и требовала списать начисленные пени и штрафы. Все это, по словам представителя КЖК, затягивало процесс взыскания с наследницы платы по кредиту её отца. Как следствие, шла просрочка, и сумма долга росла.

Юлия Волкова не отказы­вается погасить долг своего отца по коммерческой ипотеке. Она лишь не согласна с его суммой. Девушка убеждена, что должна отдать КЖК не 22,7 млн, а 9,2 млн тенге. Поскольку именно такой сумма долга была на момент смерти её отца.

– Я считаю, что КЖК в течение всех семи лет незаконно начисляла проценты и пеню по ипотеке моего отца, – обосновывает свою точку зрения Юлия Волкова. – Почему? Потому что мой отец умер, а значит, он уже не имеет возможности пользоваться кредитными деньгами. Его бизнес не действует. Помещение ателье пустует и ветшает. Мне непонятно, почему в этом случае я должна платить КЖК проценты и пеню.

Представитель Юлии, адвокат Ширин Амиргалиева, убеждена, что кредитная организация обязана пересчитать сумму долга. Пеня и вознаграждение, набежавшие за те годы, когда Юрия Волкова уже не было в живых, начислены неправомерно.

– Моя клиентка приняла в наследство недвижимое имущество, которое являлось предметом залога, – объясняет Ширин Амиргалиева. – Но это не значит, что она приняла в наследство банковский заем. Отмечу, что обязательства Юрия Волкова перед кредитной организацией прекращены в день его смерти. Кредитор вправе требовать возмещения из стоимости недвижимого имущества только в пределах суммы существовавшего ко дню смерти долга, то есть 9,2 миллиона тенге. При этом он не вправе начислять какие-либо неустойки за пользование займом, поскольку со смертью заканчивается правоспособность и дееспособность заемщика.

Надо сказать, что Юлия много раз пыталась урегулировать проблему, обращаясь в карагандинский филиал КЖК и в головной, что находится в Астане, где встречалась с руководством кредитной организации. Девушка объясняла, что не в состоянии взять на себя ипотеку своего отца из-за невысокого дохода. Она не бизнес-леди, а рядовой коррес­пондент телеканала, у которой нет даже собственного жилья.

Все эти аргументы прозвучали в райсуде Караганды. В итоге он принял решение частично удовлетворить требования КЖК. Суд взыскал с Юлии долг по ипотеке её отца, правда, не 22,5 млн тенге, а только 17 млн. Как установил суд, пеня в размере 5 млн тенге начислена необоснованно.

«Относительно предъявленного размера неустойки суд приходит к выводу о его снижении, поскольку кредитор сам длительное время не принимал мер по своевременному взысканию долга, – говорится в решении суда № 2 Казыбекбийского района Караганды. – Ответчик принял наследство 21 августа 2017 года, следовательно, обязательства по договору не исполняются с этого времени. Однако требования о взыскании долга предъявлены по истечении более чем пяти лет».

Вместе с тем суд не обратил взыскание на недвижимость, то есть помещение ателье. КЖК такой вердикт не устроил, поэтому она подала апелляцию. Карагандинский областной суд рассмотрел жалобу и оставил решение первой инстанции в силе: взыскать с Юлии Волковой 17 млн тенге. Оно уже вступило в законную силу.

– Я обратилась в КЖК с письменным заявлением о том, что готова ежемесячно перечислять 50% от моего дохода в счёт погашения долга по решению суда, – продолжает карагандинка. – Компания ответила, что не согласна на такой вариант. Она требует, чтобы я сразу отдала 17 миллионов тенге. У меня нет таких денег. Даже если я буду сдавать помещение ателье в аренду, то не наберу нужной суммы. А продать недвижимость я не могу, потому что на ней стоит обременение.

Выходит, что кредитная эпопея Юлии продолжается. А вместе с ней стрессы, головные боли и страх лишиться последнего.